«Чем трешевее, тем веселее»: Ашот Габрелянов о кризисе медиа, виртуальном макияже и игре

Babo — это сервис, позволяющий телеканалам брать любительские видео и использовать их в своих передачах. Эта задумка появилась, когда я работал в Life News. Нужен был некий инструмент, чтобы коммуницировать с гражданскими журналистами и выстраивать службу информаторов. Ни для кого не секрет, что Life News славился своей работой с людьми, которые сообщают информацию. При помощи приложения это удалось вывести в легитимное поле. Все люди, предоставляющие свой контент, зарабатывали на нем. Информация бывает разного характера: документы, фотографии, видео. На базе Life News я выпустил приложение, которое успешно «выстрелило» и до сих пор существует, им пользуется тот же Life News. И потом, когда я увидел, что есть потенциал для создания отдельного проекта, вывел эту историю в стартап. Купил права на владение этой технологией у Life News и начал продавать другим компаниям. Мы подписали сразу несколько контрактов, в том числе с Russia Today: в первую же неделю они получили контент из Нью-Йорка, когда там упал башенный кран. Пользователь оказался рядом и начал передавать информацию. Затем я отправился в Штаты и начал продавать эту историю там. Она достаточно неплохо генерировала прибыль, но взрывного роста не наблюдалось. Это был долгий, сложный цикл продаж. Зато я познакомился со всеми практически американскими медийными корпорациями. С кем-то сдружился, с кем-то не очень. Но теперь у меня есть пакет знаний и опыта.

Если честно, я пока никак не развиваю Babo. Приложение не взлетело так, как предполагалось. Все уткнулось в проблему медиарынка. Рекламные доходы очень сильно упали. Когда я ездил на встречи в крупнейшие американские компании, я увидел, что у них все очень плохо. Произошел коллапс, потому что Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и Google сильно отжали рекламный бюджет. В прошлом году британское издание The Guardian, если не ошибаюсь, рассказало, что из-за рекламы в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) они теряют порядка 30 миллионов фунтов за год. Это колоссальные цифры, и они будут расти. Что произошло? Есть, например, издание New York Times, там работают крутые журналисты, получают 20 тысяч долларов в месяц, делают отличные расследования, лонгриды на 50 000 знаков, все круто. На Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) такой материал прочтут, скажем, 50 000 человек. И тут приходят BuzzFeed, берут студента, который получает не 20 тысяч, а 5. Он ищет в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) прикольных котят, монтирует видео, и оно собирает миллион просмотров. Естественно, BuzzFeed продают гораздо больше рекламы. Однажды они собрали порядка 200 миллионов уникальных посетителей в месяц.

Когда я поехал в Штаты, то проник на закрытое совещание BuzzFeed. Однажды я пришел к ним в офис, сказал охране, что иду на встречу к главному редактору, — меня пропустили. Поднялся наверх, подошел к редактору и сказал: «Здравствуйте, мистер Смит. Я вам писал, а меня сливали». Мы пообщались, а потом я спросил, можно ли мне остаться на их совещании. А он же американец, он не может меня выгнать, это ведь неприлично. И я остался. На этом совещании они как раз обсуждали digital-стратегию. Один из пунктов меня поразил: они собирались закрывать сайт, потому что 90 % их трафика остается в социальных сетях. Люди получают весь контент в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), Snapchat, Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) — сайт больше не нужен. В тот момент я понял, что эпоха интернета в понимании классических HTML-страниц ушла в прошлое. Традиционные медиа, которые не успели подстроиться, сейчас закрываются. Как переформатироваться? Во-первых, постоянно делать что-то новое: сегодня проект может жить не год-два, как раньше, а 3 месяца. «Хайпанул», 3 месяца прожил — и надо что-то новое делать. Потому что контента очень много и пользователи устают от него. А во-вторых, нужно строить рубрикатор не по темам, а на основе человеческих эмоций. Люди хотят не получать информацию, а испытывать эмоции. Та же самая политика может быть и смешной, и грустной — любой.

После Bаbo мы сделали проект Borsh, связанный с распознаванием еды. Идея была такая: сделать нечто вроде Shazam для еды, который бы распознавал еду на фотографиях и сортировал ее по категориям. Когда ты приезжаешь в страну с незнакомым языком, ты не можешь найти подходящий ресторан. В очень многих странах, в основном в Азии, никто не говорит по-английски. В лучшем случае ты найдешь Trip Advisor, который со ссылок американцев будет рассказывать о том, какие рестораны хорошие. Но потребности у американцев и европейцев в еде разные. Жители Штатов привыкли к огромным порциям. Им не так важно, насколько это вкусно, они не эстеты, как французы. Мы запустили это приложение, посмеялись, а затем вышла серия «Силиконовой долины», в которой они тоже запустили Shazam для еды под названием See Food. Сейчас Borsh распознает более 300 категорий еды, и люди им пользуются до сих пор. Но как и Babo, оно не взлетело. На его продвижение надо было тратить очень много денег, которых у меня не было. Тогда я понял, что нужен проект, который будет генерировать прибыль в совершенно другом масштабе. И так, собственно, мы сделали Magic.

Magic — это приложение, анимирующее эмоции в реальном времени. Например, когда ты расстроен, оно может наложить слезы. И в ходе экспериментов мы постоянно продукт улучшаем, то есть это процесс бесконечный. Сейчас запустили маски трансформеров. Это уникальный проект по ряду причин. Самое главное - изначально он планировался как локальный и небольшой, но руководство Hasbro разрешило нам сделать международный кейс. Впервые в истории крупнейшей корпорации по производству игрушек локальный офис создал международный проект.

Работая над Magic, мы увидели, что у нас 80 % аудитории — девушки. Было решено, чтобы их мотивировать, выкладывать больше изображений, мы старались, чтобы они выглядели еще лучше. И разработали нейронную сеть, которая автоматически накладывает макияж, который не отличить от натурального. Опять же в ходе экспериментов выяснилось, что можно не только накладывать макияж, но и снимать его. Так появился проект Make App. За две недели он возглавил все азиатские чарты AppStore — мы просто такого не ожидали. В Японии, Корее, Китае. Японцы в утреннем выпуске ток-шоу ходили по улицам, фотографировали японок, на которых был макияж, снимали его при девушках же и смотрели на их реакцию. И это было очень смешно. Они даже меня туда звали, чтобы я рассказал об этом приложении. За 2 недели аудитория превысила 500 тысяч человек, и она продолжает расти. Предположительно, в конце года пользователей на Make Аpp будет уже 10 миллионов. Это очень много. И это заявка на большой рекламный контракт, условно, с Estée Lauder. Сейчас идут переговоры, и мы хотим пообщаться еще с японскими брендами. Кроме того, планируем сделать несколько стилей. На данный момент нейросеть сама определяет, какой стиль выбрать, а мы хотим сделать 3—4 определенных мейкапа. Например, взять бренд, который работает с какой-нибудь звездой, и обучить нейронную сеть делать макияж, как у этой звезды. Девушка фотографирует себя, накладывает мейкап, а потом, если захочет выглядеть так и в реальной жизни, то сможет купить такую же косметику.

Приложение Magic скоро будет состоять из двух частей: Magic Games и Magic Masks. Первое — игра на основе эмоций, которая выйдет уже в этот четверг.

Маски и фильтры дали нам колоссальный опыт, сотни тысяч пользователей, внимание со стороны Apple (приложение через полгода после запуска зафичерили на главной странице более чем в 200 странах) и возможность делать классные партнерские проекты. Теперь мы хотим создать несколько проектов с большим количеством активных пользователей и технологиями, которые сложно повторить за короткий промежуток времени. Magic Games будет одним из таких проектов внутри приложения, а до конца 2018 года мы планируем запустить еще несколько развлекательных подпроектов, чтобы потом можно было их объединить в общую развлекательно-коммуникационную платформу с использованием технологий AR, распознавания эмоций и 3D-графикой.

Magic — первая игра, где отсутствует привычный для мобильных игр интерфейс управления на экране. Вместо кнопок — человеческие эмоции. Думаю, в будущем интеграция технологии распознавания эмоций станет стандартом. Не только в мобильных играх, но и в приставках. Особенно в VR. Просто вообразите, что игра в реальном времени анализирует вашу мимику и перестраивает игровой сценарий именно под вас. Чтобы вам было еще страшнее или еще веселее.

В первой версии игры будут добрые персонажи, четыре типа злых и четыре типа оружия. И оружие, и злые герои разбиты по цветам: из красной пушки можно убить только красного злодея, а чтобы активировать ее, нужно показать определенную эмоцию, которая за оружием закреплена. Сначала у игры будет четыре уровня, каждый по 30 секунд. Цель — уничтожать злых персонажей и тем самым сохранить как можно больше добрых.

Мы планируем продавать уровни и внутриигровые предметы (оружие, скины и пр.). У нас возникла интересная мысль, которую мы будем интегрировать в первых версиях: мы создадим свою внутреннюю «криптовалюту». Это внутриигровая валюта, которую ты можешь получать при помощи выражения своих эмоций. Чем больше различного характера эмоций ты испытываешь, тем больше у тебя этой валюты появляется. На нее ты сможешь покупать новые игры. Тем самым мы будем мотивировать пользователей испытывать больше эмоций внутри приложения.

Продвигать игру собираемся через MakeApp. Для нас это бесплатная рекламная площадка с аудиторией больше 1 млн юзеров по всему миру. Мы видим большой потенциал с точки зрения монетизации. Magic Games может стать крайне рентабельным проектом, если соберет хотя бы 10 млн пользователей.

Есть еще одна очень крутая штука, которую мы пока нигде не анонсировали, но, достигнув большой аудитории, запустим ее. Это рекламный трафик по эмоциям. Сейчас ни одна компания не таргетирует рекламу по эмоциональному состоянию человека. Наша задача — сделать платформу, где люди будут коммуницировать друг с другом и выражать искренние чувства. Простой пример: даже с тем приложением, которое у нас есть сейчас, мы увидели, что в топ-5 самых популярных эмоций попала грусть. Мы собираемся придумать сервис, который будет собирать данные об эмоциональном состоянии человека. Если у нас все получится и мы предложим продукт рынку, это будет взрывная история. Например, Coca-Cola нужны счастливые люди — пожалуйста, покупайте эту аудиторию.

Мы провели эксперимент, когда была прямая линия с Путиным, — показали нейросети его выступление. Выяснилось, что у Путина огромное количество микроэмоций — от радости до злости и грусти, которые человеческим глазом не воспринимаются, так как длятся меньше секунды. Но нейросеть их видит — она работает как очень мощный мозг, который может «ловить» много кадров. Если человек воспринимает 24 кадра, то нейросеть — 100. То есть она очень много видит. Это не только подойдет брендам в качестве рекламы. На ее основе можно делать некую аналитику. Например, для киноиндустрии. Кинокомпаниям важно просчитать реакцию аудитории еще до выхода фильма. Что-то они могут поменять уже на этапе производства. Например, так было с фильмом «Люди Икс: Апокалипсис»: в первом трейлере голос главного злодея был не очень пугающий и все начали хейтить картину. И уже в продакшен-версии ленты голос героя стал более злобным и мощным. Мы же могли бы предложить аналитику, построенную по полу, возрасту и эмоциям, которые люди испытывают во время просмотра трейлера.

Наша команда состоит из 10 человек. Это разработчики и художники. Офис разработчиков находится в Москве. Но не все трудятся в офисе, некоторые — удаленно. Команда художников сидит в Екатеринбурге. Просто так случилось, что там очень талантливые художники. Поэтому у нас команда децентрализованная. На самом деле, когда люди заинтересованы, уже неважно, где они сидят. Мы пытаемся подстраиваться под часовые пояса друг друга, чтобы общаться в реальном времени. Мы сами хотим, чтобы это было весело, смешно. Да, какие-то люди уходили. У нас была история, когда от нас ушел один сотрудник и через пару месяцев запустил приложение Prisma. Но мы относимся к такому без ревности. Если у человека есть желание делать свой проект — пожалуйста.

Сейчас активно работают над дополненной реальностью. Но проблема в том, что никто не знает, выстрелит это или нет. Например, чат-боты и голосовые помощники, на мой взгляд, уже мертвые истории. Проще загуглить какую-то информацию, чем переписываться с ботом. То же самое с голосовыми помощниками, например с Siri. В них вкачивают кучу денег, но, мне кажется, это пока неудобно по одной простой причине — нет приватности. Apple сделали наушники, но для того чтобы переключать треки, надо вслух сказать: «Переключить трек». Я в спортзале кричу: «Следующая песня!» — и на меня оборачиваются и смотрят как на идиота. Это очень неудобно. То же с видеосвязью. Почему она активно не распространяется? Потому что у человека есть зона комфорта. Я думаю, что основной тренд будущего — это анонимизация, которая придет на смену виртуализации. Когда появился Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), все стали вводить свои данные, постить много личного контента. И это повлекло за собой появление мошенников. Стало гораздо проще совершить преступление, потому что доступно очень много информации о людях. Мы оставляем огромное количество следов повсюду. И если кто-то захочет сделать с нами что-то плохое, это будет не так уж сложно. Ведь все технологии, которые создаются, казалось бы, ради безопасности, можно взломать. Те же автопилоты. Думаю, киллеры будущего будут не со снайперскими винтовками сидеть на крышах, а с ноутбуком где-нибудь в Камбодже и атаковать ваш автомобиль, когда вы будете ехать по трассе. Помните, недавно была история с «Мегафоном», когда там все не работало? Я тоже на себе ее испытал и понял, что, для того чтобы все пошло не так, достаточно просто отключить мобильную связь. Сейчас, по-моему, можно просто рушить экономики целых стран, отключая их от интернета. Поэтому главный тренд будущего — безопасность, связанная с персональными данными.

Фото: САША САХАРНАЯ

Редакция TheSymbol.ru выражает благодарность коворкингу Cabinet Lounge (Новая площадь, д. 6) за помощь в проведении съемки.