Что такое дисморфия: почему женщины постоянно ищут дефекты в собственной внешности
В самый разгар пандемии — именно в то время, когда нас всеми силами отговаривали от посещения медицинских учреждений без особого на то повода, – только в Великобритании количество обращений за консультациями к пластическим хирургам возросло на 70%. Шади Курош, профессор Гарвардской медицинской школы, уверяет: одной из главных причин такого резкого скачка стали практически ежедневные встречи в Zoom – причем не столько с коллегами и друзьями, сколько с самими собой. «В нормальной, доковидной жизни мы не видели себяв процессе разговора, а тут столкнулись с фронтальной камерой, искажающей реальную картину: нос кажется раза эдак в два больше, а глаза, наоборот, меньше», – объясняет врач. Добавьте к этому постоянно напряженное (скучающее, недовольное, сонное – нужное подчеркнуть) выражение лица, и вы быстро поймете, почему психологи рассматривают zoom-дисморфию как серьезный повод для беспокойства.
Проблема эта, конечно, не новая – просто проявила она себя в новых реалиях (и новых же масштабах). «Все началось еще в 2016-2017 году – пандемия ситуацию лишь усугубила. Современное поколение в принципе более восприимчиво к этой теме, – говорит Анна Дычева, генеральный директор Reed Exhibitions. – Тревожность — одна из отличительных черт поколения миллениалов и поколения Z. Опрос, проведенный Foreo, показал, что 61% женщин страдают синдромом "сравнения и отчаяния". Во все более "отфильтрованном" мире соцсетей нет ничего удивительного в том, что на женщин и мужчин оказывается повышенное давление». Четыре года назад ученые уже говорили о так называемой snapchat-дисморфии – ментальном расстройстве, вызванном чрезмерным увлечением фильтрами. В 2019-м Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) даже запретил эффекты, трансформирующие внешность. Но любительниц улучшайзинга не остановить! В конечном счете они оказываются в кабинете пластического хирурга – и выдают самые что ни на есть сюрреалистичные запросы. «Одна моя пациентка поставила задачу – кончик носа должен быть не шире миллиметра. Это, чтобы вы понимали, толщина иголки, – рассказывает Светлана Губарева, челюстно-лицевой хирург МНОЦ МГУ, основатель клиники 360 Cosmetology и медицинского центра ION|Clinic. – Ясно, что желание абсолютно нездоровое и без психолога тут не обойтись». Мнение коллеги разделяют Татьяна и Ольга Шишлаковы, основатели клиники Shishlakovi Clinic: «В Америке, например, перед любым серьезным вмешательством требуется консультация психотерапевта – и это разумно. Да и у нас в стране ни один здравомыслящий доктор не возьмет пациента с нарушениями психики. В итоге люди попадают в руки псевдоспециалистов». А уж эти «феи красоты» точно готовы выполнить любой каприз за ваши деньги. По мнению пластического хирурга Отари Гогиберидзе, чаще всего страдают губы: «Буквально на днях я общался с женщиной, она сама врач-дерматокосметолог, но на ее лице — практически улыбка Джокера. В результате многочисленных инъекций гиалуроновой кислоты и коррекций контура изменилась форма губ, исказилась мимика, и лицо выглядит пугающе». «Когда я вижу, что женщина пытается при помощи косметологических манипуляций и тестирования всех достижений бьюти-индустрии решить свои внутренние проблемы, аккуратно советую обратиться к психологу: очередная процедура личную жизнь не наладит», – рассказывает косметолог Зинаида Кудрина. А София Бигвава, главный врач клиники Bellefontaine, говорит, что грань между стремлением к самосовершенствованию и ментальным расстройством тонкая, но опытный специалист почти всегда может ее увидеть: «Я обычно быстро понимаю, чтодействительно необходимо пациенту, и пытаюсь донести, что больше не значит лучше. Избыточная дозировка гиалуроновой кислоты, например, тормозит лимфодренаж. Казалось бы, человек хочет устранить несовершенства, а получает обратный эффект – "надутое", отечное лицо». «Точные диагнозы может ставить только психиатр либо психолог с медицинским психиатрическим образованием, – уверена косметолог клиники Gen87 Юлия Шувалова. – Мы в состоянии лишь предположить такую патологию и отказать в процедуре».
По каким же именно признакам врач должен заподозрить, что перед ним пациент с дисморфией? У каждого опытного специалиста есть свои критерии. «Бывают случаи, когда человек приносит на прием четыре листа вопросов и без преувеличения сотню фотографий, – говорит пластический хирург Михаил Маланичев. – А еще спорит, ведет себя агрессивно и предъявляет совершенно невозможные требования». Его коллега Георгий Чемянов, в свою очередь, уверяет, что идентифицировать проблему может практически молниеносно: «Пластический хирург зачастую выступает в роли психотерапевта. Важно все: как человек заходит в кабинет, как здоровается, какставит сумку... За годы работы я научился обращать внимание на самые, казалось бы, незначительные детали. Никогда не возьму пациента даже с малейшим намеком на ментальное расстройство: юридически врач, конечно, будет защищен его согласием, но репутационные риски здесь колоссальные». Косметолог Алена Саромыцкая добавляет: «Если пациент отказывается пройти обследование у врачей смежных специальностей (например, эндокринолога перед SMAS-лифтингом), это уже должно насторожить». Правда, порой на консультации человек ведет себя вполне адекватно – не придерешься. Пластический хирург Артем Коробов приводит совершенно ужасную историю: одна его пациентка скрывала количество операций и шла на самые отчаянные меры, чтобы найти повод вновь лечь под нож. «Буквально через пару дней после операции по увеличению груди она начала намеренно делать все, чтобы испортить результат: смещала руками импланты, растягивала швы. Притом что до этого выглядела абсолютно вменяемой! В очередной разубедился в том, что пора перенимать практику западных коллег и работать в паре с психотерапевтом».
По словам Юлии Карачевой, психотерапевта сети клиник «Атлас», дисморфия (в научной литературе вы также можете встретить термины «дисморфомания» и «дисморфофобия») провоцирует «мучительные переживания, которые заполняют все пространство сознания пациента». Во многих случаях расстройству сопутствует депрессия. А еще – целый набор других проблем: от социофобии до тревожности и панических атак. Психолог МГУ им. М. В. Ломоносова Ксения Гусева уверяет, что одна из ключевых причин появления дисморфии – недостаток положительного влияния родителей: «Девочка, которой в детстве не говорили приятных слов, в будущем может страдать от проблем с принятием себя». При этом дисморфия – не единственное заболевание, которым страдают бьютиголики: по статистике, лишь 29% людей, обращающихся за помощью к пластическим хирургам, не имеют каких-либо расстройств личности. Чаще всего врачи говорят о тревожно-фобических (у 23,1%) и обсессивно-компульсивных расстройствах (у 11%). «Стремление к бесконечному улучшению внешности — это попытка сбежать от своих ментальных проблем. Такие люди просто не осознают собственную внутреннюю силу и значимость», – говорит психолог Глеб Назаренко. По словам руководителя клиники психиатрии и психотерапии Европейского Медицинского Центра (ЕМС) Натальи Ривкиной, пандемия лишь усугубила все проблемы, связанные с ментальным здоровьем: «Ковид оказывает прямое повреждающее действие на центральную нервную систему, что приводит к повышенной утомляемости, потери концентрации внимания, забывчивости, тревоге и даже состоянию паники. При этом статистика за последние годы существенно не изменилась: на первом месте по-прежнему депрессии и тревожные расстройства».
Если на фоне этой статистики разговоры про дивный новый мир естественной красоты и безоговорочного принятия себя кажутся как минимум преждевременными, то вот вам еще красноречивая цифра: по данным исследования City, University of London, 90% женщин используют фильтры перед тем, как выложить в соцсети фото или видео. Успокаивает здесь только одно: смотреть на одинаковых девушек постепенно становится откровенно смешно. Идеал (если он и существует) достигается небесконечными записями к хирургам или премиум-подпиской в Facetune. Разница между самосовершенствованием и самоистязанием есть – и, как ни крути, очень заметная.