Воскресное чтение: все о Гоголь-центре
Пять спектаклей, пять лучей, пять судеб: одним из самых масштабных проектов 2016-2017 года в Гоголь-центре станет придуманная Кириллом Серебренниковым «Звезда» – пенталогия об удивительных поэтах серебряного века. Ахматова, Кузмин, Маяковский, Мандельштам, Пастернак... фигуры этих героев русской литературы переосмыслены ведущими режиссерами театра и с помощью художника Галины Солодовниковой переведены в новую плоскость – сценическую. В ожидании первых премьер, намеченных на этот год, предлагаем прочесть отрывок из новой книги-буклета о прошлом, настоящем и будущем Гоголь-центра. О театре в нем рассказывают как художественный руководитель и актеры – от Виктории Исаковой и Филиппа Авдеева до Светланы Брагарник, – так и зрители, а суть проекта «Звезда» разъясняется цитатами из писем самих поэтов.
Кирилл Серебренников: «Театр всегда удивление»
«Чем сегодня удивлять будем?» – вопрос для театра далеко не праздный. Если вам, зрителям, показывать в театре то, что вы уже сто раз видели, зачем вам сюда ходить? Природа театра сродни цирковой. Театр, как и цирк, – про чудо, про опасность, про красоту! Про смелость, про победу человека над земным тяготением и «здравым смыслом»! Про возможность невозможного. Про видимость невидимого. Про обретение потерянного. В цирке дух захватывает! Хочется, чтобы в театре – тоже. Театр по природе своей: демократичен – он для всех, толерантен – он живет интересом ко всему странному и необычному в человеке, либерален – он всегда «за нашу и вашу свободу». Настоящий театр не приемлет «культурного фашизма», ему не по пути с теми, кто не допускает наличия другого художественного мировоззрения: если ты другой – «умри»! Театр всегда – про жизнь. Даже если он про смерть. Потому что в конце спектакля «мертвые» всегда воскресают. Фраза «весь мир – театр» от частоты повторения звучит пошло, но на самом деле смысл здесь не в том, что весь мир притворяется и все люди – актеры, и кривляются, и лгут, и «делают вид». Нет. Эта фраза Шекспира, на мой взгляд, говорит о том, что театр сам собой, как микро- и макрокосм, является моделью мира. Театр – это модель мира, и там должно быть все, что есть в мире, а если чего-то не будет хватать, мир окажется не полным. Мы рады вас встречать в нашем Мире – Театре. Добро пожаловать в Гоголь-центр!
«Пастернак. Сестра моя —жизнь»
Режиссер: Максим Диденко
Композитор: Иван Кушнир
«Когда я заканчивал "Поверх барьеров", девушка, в которую я был влюблен, попросила меня подарить ей эту книгу. Я чувствовал, что это нельзя – я увлекался в то время кубизмом, а она была сырая, неиспорченная, – и я тогда поверх этой книги стал писать для нее другую – так родилась "Сестра моя – жизнь", она так и не узнала об этой подмене». Борис Пастернак об истории создания книги Мандельштам. Век-волкодав Режиссер Антон Адасинский В главной роли Чулпан Хаматова «Пожалуйста, не считайте меня тенью. Я еще отбрасываю тень. Но последнее время я становлюсь понятен решительно всем. Это грозно. Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию; но вскоре стихи мои с ней сольются и растворятся в ней, кое-что изменив в ее строении и составе».
– Борис Пастернак об истории создания книги
«Маяковский. Люблю»
Режиссер: Кирилл Серебренников
«Я скучаю, я тоскую по тебе – но как – я места себе не нахожу (сегодня особенно!) и думаю только о тебе. Я никуда не хожу, я слоняюсь из угла в угол, смотрю в твой пустой шкаф – целую твои карточки и твои кисячие подписи. Реву часто, реву и сейчас... Радостнейший день в моей жизни будет – твой приезд. Люби меня детанька».
– Из письма Владимира Маяковского Лиле Брик, 26 октября 1921 года
«Ахматова. Поэма без героя»
Режиссер: Кирилл Серебренников
В главной роли: Алла Демидова
«Когда я стала расшифровывать "Поэму без героя", то чем больше я находила в ней двойников, которые, в свою очередь, раздваивались и так – до бесконечности (то же самое происходит, если подойти с зеркалом к стене зеркального зала и увидеть в нем бесконечную череду отражений), тем яснее я понимала, что буквально расшифровывать ее, наверное, не надо. Не так уж важны в "Поэме" конкретные лица, важен аромат времени, ведь в "Поэму", помимо всего прочего, вошел огромный пласт культуры целой эпохи, которая для многих нынешних молодых людей стала давно прошедшей историей».
– Из книги Аллы Демидовой «Ахматовские зеркала»
«Кузмин. Форель разбивает лед»
Режиссер, композитор: Владислав Наставшев
«Я должен быть искренен и правдив, хотя бы перед самим собою, относительно того сумбура, что царит в моей душе, но если у меня есть три лица, то больше еще человек во мне сидит, и все вопиют, и временами один перекрикнет другого, и как я их согласую, сам не знаю. Мои же три лица до того непохожи, до того враждебны друг другу, что только тончайший глаз не прельстится этою разницей, возмущающей всех...».
– Из дневника поэта Михаила Кузмина
«Мандельштам. Век-волкодав»
Режиссер: Антон Адасинский
В главной роли Чулпан Хаматова
«Пожалуйста, не считайте меня тенью. Я еще отбрасываю тень. Но последнее время я становлюсь понятен решительно всем. Это грозно. Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию; но вскоре стихи мои с ней сольются и растворятся в ней, кое-что изменив в ее строении и составе».
– Из письма Осипа Мандельштама Тынянову, 21 января 1937 года