Джорджо Армани: «Для меня кутюр – это красота. А красота успокаивает, утешает и спасает душу. Именно это и требуется людям в трудные времена»
Армани часто использует в разговоре слово rispetto — «уважение». Кажется, для него нет ничего важнее в отношениях с окружающими – будь то постоянные клиенты, коллеги или просто незнакомые люди. «Вы предлагаете определенный стиль в одном сезоне, а в следующем диаметрально его меняете. И как прикажете поступать тем, кто купил ваши вещи полгода назад, – все выбрасывать? Делать так – значит проявлять неуважение». Как-то раз, говоря о своей матери, Армани заметил, что ее главными чертами были достоинство и сдержанность. Именно эти качества соединяются для него в понятие уважения. «Это внутреннее ощущение, и, если у тебя его нет, ты не сможешь уважать других».
Из уважения к людям он первым среди всех дизайнеров представил коллекцию без публики в феврале 2020-го, когда вспышка COVID-19 в Северной Италии еще мало кого пугала всерьез. Тогда вместо обычного шоу Армани устроил стрим, и вскоре такой формат стал новой нормой для fashion-индустрии. Позже, когда эпидемия начала стремительно распространяться по стране, он ровно по той же причине предоставил свои производственные площади для изготовления одноразовых медицинских защитных костюмов и пожертвовал госпиталям два миллиона евро на закупку аппаратов ИВЛ. И наконец, превратил свой миланский «Tеатр», в котором проводит презентации коллекций prêt-à-porter, в центр вакцинации.
Мы встречаемся в Париже, в торжественной золоченой гостиной итальянского посольства. Я сижу напротив дизайнера и двух его переводчиков – все в масках и на почтительном расстоянии друг от друга. До начала показа Armani Privé осень-зима 2021/2022 – первого за полтора года шоу со зрителями – остаются считаные часы. Коллекция, получившая название Shine («Сияй»), должна, по словам Армани, «изумлять». Позже мы увидим, как мастер раскрывает тему при помощи мерцающих жакетов из бархата с хрустальными пуговицами, невесомых вышивок c пайетками и пышных вечерних платьев из сияющей органзы. А прямо сейчас он, нахмурившись, что-то шепчет. Переводчик поясняет: «В мире моды, к сожалению, многие забыли о том, что женщина должна быть красивой». У дизайнера на лице самый настоящий гнев. «Они думают о том, чтобы себя показать. Делают акцент на вещах, а не на женщине, для которой они, вообще-то, предназначены».
В рамках шоу Армани показал и некоторые модели из предыдущей кутюрной коллекции, посвященной Милану и представленной в формате фильма в январе 2021-го. «Это создает ощущение преемственности», – поясняет он. Такая эволюция – серия небольших последовательных изменений – характерна для его творческого метода. Одежда Armani сделана так, чтобы долго оставаться модной, – в этом смысле дизайнер похож на Коко Шанель, которую он, кстати, обожает. Недаром Кейт Бланшетт и другие амбассадоры бренда регулярно появляются на красных дорожках в платьях из прошлых коллекций Privé. Отсюда возникает вопрос: не кажется ли моему собеседнику, что высокая мода – в каком-то роде антимода? Ведь суть моды – в постоянных изменениях, а кутюр остается надолго. В ответ он только смеется: «Это я – антимода. А кутюр все же нечто другое – парадоксальное сочетание интуитивного подхода с рассудочностью, элегантность без "срока годности" и аутентичность, которой обладает истинная роскошь».
Сам же Армани вырос совсем не в роскоши. Он родился в 1934 году в промышленном городке Пьяченца, неподалеку от Милана. Его отец работал в транспортной компании, а мать была домохозяйкой. Во время Второй мировой, спасаясь от бомбардировок, она с тремя детьми уехала в деревню. Эти события оставили в жизни Армани заметный след – как физический (он получил сильный ожог от взрыва снаряда, месяц провел в больнице и едва не потерял зрение), так и психологический: «Мы сидели по домам и слышали гул пролетающих над нами самолетов. У кого-то был погреб, чтобы укрыться, у кого-то нет, и они просто надеялись на лучшее. Я был еще маленький и, конечно, многого не понимал. Но до сих пор помню свой страх, помню рев бомбардировщика – и как в погреб бежал, тоже помню».
Сейчас Армани 87. Свой бренд он основал в 1975 году – и еще 30 лет ему потребовалось на то, чтобы начать делать кутюрные коллекции. Высокая мода не приносит денег – дизайнерами движет любовь к искусству и желание угодить 0,01% покупателей. Армани со свойственной ему прямотой говорит, что для него решающим стал второй фактор.
«Я занялся кутюром не потому, что хотел самовыразиться или попробовать что-то новое. Просто моим клиентам требовалась особая одежда для особых случаев – и в 2005-м я ответил на их запрос коллекцией вещей, которые в рамках линии prêt-à-porter выпустить было невозможно по техническим и экономическим причинам. В каком-то смысле я решал бизнес-задачу, и прагматизм сослужил мне хорошую службу – впрочем, как и всегда».
Однако именно в кутюрных коллекциях прагматичный Армани иногда позволяет себе повеселиться. В 2012 году он устроил в Милане выставку с говорящим названием Eccentrico, на которой показал миру свою неприрученную сторону. Большую часть экспонатов составляли образы Armani Privé с японскими и китайскими мотивами, обильно украшенные камнями и «пеной» из перьев. В них не было ничего от классики Armani – дерзко самоуверенного силуэта с широкими плечами, который он изобрел в 1980-х. «И все равно в основе всегда нужды клиентов, – настаивает дизайнер. – Просто в случае с кутюром речь о тех, кто хочет самовыразиться, кому нужно что-то особенное. Высокая мода помогает удовлетворить эту потребность. Да, в новой коллекции тоже не обошлось без излишеств. Но все сделано для того, чтобы вещи радовали глаз и доставляли удовольствие». Я спрашиваю Армани о тяготах детства в послевоенной Италии. Мне интересно, не из тех ли времен его склонность к приглушенным цветам, лаконичному крою и прагматизму в целом. Но он от этой теории только отмахивается: «Ни о чем таком я даже не думал. Самым сложным и важным было найти что поесть. А еще в кино попасть – ни с чем не сравнимое удовольствие. Гулять вечером и смотреть на городские огни – без комендантского часа и затемнения».
Велико искушение зарифмовать воспоминания Армани с тем, через что мы все прошли за годы пандемии. Я спрашиваю: что, по его мнению, нам нужно от моды сегодня? «Для меня кутюр – это красота. А красота успокаивает, утешает и спасает душу. Именно это и требуется людям в трудные времена. Я знаю, о чем говорю, потому что своими глазами видел, как мрачные годы мирового конфликта вылились в острую потребность в прекрасном».
А вот представления дизайнера о прекрасном точно родом из детства. Привязанность к эстетике ар-деко и большому голливудскому стилю 1930-х очевидна при одном взгляде на его щегольские мужские костюмы и шелковые вечерние платья с бисерной вышивкой. Но Армани остается минималистом, даже когда делает что-то максималистское: сверкающую ткань он кроит строго, без лишних усложнений. «Мне иногда кажется, что мой вклад в женскую моду недооценивают, – вздыхает дизайнер. – Да, все вам скажут про 80-е и, ну знаете, "тот самый" костюм. Но я еще много чего сделал, вроде по мелочи, а другие посмотрели и повторили. – Он пожимает плечами и иронически приподнимает бровь. – Впрочем, когда тебя копируют – это тоже в некотором роде высокая оценка».
Рассуждая о «мелочах», Армани вспоминает: «Вот, к примеру, я с 80-х добавлял к вечерним платьям туфли на плоской подошве. Все говорили: "Так нельзя, нужны каблуки!" А я отвечал: "Нет, хочу, чтобы моя клиентка носила это платье небрежно, как фартук". И все – настроение у женщины сразу менялось».
Интересно, что дизайнер говорит о «настроении» и «женщинах», а не об «образах» и «моделях». И точно так же стиль волнует его куда больше, чем мода: «Я не занимаюсь искусством. Я шью одежду. Но мне было бы приятно, если бы лет через пятьдесят мое имя ассоциировалось с определенным стилем. – Армани на секунду замолкает. – Мода может быть невероятно вдохновляющей и глубокой. Но в то же время в ней случаются абсолютно дикие, бессмысленные вещи, созданные только для того, чтобы спровоцировать шумиху. Стиль – перемены совсем другого порядка».
Армани почти девяносто, но он смотрит в будущее и много размышляет о судьбах индустрии. Оправданна ли сегодня сезонность моды, ее «встроенное» свойство мгновенно устаревать? В каком-то смысле он всю жизнь с этим боролся – из того самого уважения к женщинам и к одежде, которое нечасто встретишь в наши дни.
«Не думаю, что пандемия изменила что-то в моем подходе. Я всегда делал стоящие, серьезные и действительно нужные людям вещи. Всегда работал с уважением к миру – и тогда, и сейчас. – Он задумывается на секунду. – Я не меняюсь». И это, безусловно, заслуживает уважения.
Фото: ЛУКАС ВАССМАН (LUKAS WASSMANN)
Стиль: МАРК ГЕРИНГ (MARC GOEHRING)
Текст: АЛЕКСАНДР ФЬЮРИ (ALEXANDER FURY)
МОДЕЛЬ LISA HAN; ПРИЧЕСКИ: DANIELE FALZONE; МАКИЯЖ: TANJA FRISCIC; ПРОДАКШЕН: CIRCUS STUDIOS.