Рай — это другие
Чем больше обещает название, тем с более сложными мыслями оставит после просмотра кино – действие этого алгоритма не раз проверял на себе неглупый зритель, не ждущий легких ощущений от картин, озаглавленных «Счастье», «Любовь» или «Долгая счастливая жизнь». «Рай» Андрея Кончаловского – не исключение. «Редко это слово появлялось на более мрачном фоне, чем показанный в начале фильма тюремный коридор», – замечает рецензент Variety, перед тем как расхвалить трудное зрелище, получившее в Венеции «Серебряного льва» и вошедшее в шорт-лист «Оскара».
«Не обещайте деве юной любви небесной на земле». Кончаловский и не обещает: героиня его фильма попадает в условия, далекие от бытия в блаженстве. Аристократка, она бежала от революции в Париж и там, как бывало с родовитыми русскими иммигрантками, успешно влилась в индустрию моды – работает редактором едва оперившегося Vogue. Но порция ужасов от щедрого XX века настигнет ее все равно: грянет война, Францию оккупируют, и Ольга, укрывшая в доме еврейских детей, загремит в полицию, а оттуда – в концлагерь. В первой ее поклонником станет неюный комиссар-коллаборационист, во втором – белокурый гитлеровец, убежденный в том, что за дымом газенвагенов маячит натуральный рай на земле. Каждому из героев будет дана возможность спокойно высказать свою позицию перед строгой фронтальной камерой – течение фильма прерывается своеобразными интервью с персонажами, придающими происходящему документальность и одновременно отстраняющими его от нас.
«В моей картине нет сопоставлений вроде "хорошие партизаны и плохие фашисты". Все герои – самые обыкновенные люди. Они преданы своим идеалам или заблуждениям, – дает шанс на спасение своим персонажам Кончаловский. – Вообще, понятия "хороший" и "плохой" очень сложно определить: иногда мы любим людей, которые совершают отвратительные поступки». Такой же шанс на любовь дается в фильме и жуткой, античеловеческой реальности – она в «Рае» представлена совершенно надземным образом. Кончаловский посчитал безнравственным изображать неведомые современной публике человеческие страдания в техниколоре (буквально в каждом интервью из Венеции он подчеркивал, что толпы заключенных в цветных картинах о холокосте напоминают ему массовку в опере Верди «Набукко») и снял черно-белое кино. Критики окрестили изображение чернильно-фарфоровым, нежностью (serenity) уравновешивающим беспощадность (severity) происходящего. Англоязычные рецензии на этот фильм, который сам автор сравнивает с романом, вообще похожи на стихи – и, посмотрев, вы поймете почему. Бывалый француз Филипп Дюкен и талантливый немец Кристиан Клаусс достойнейше ведут свои партии, но главный удар приходится, конечно, на Юлию Высоцкую: кажется, супруг специально дает ей роли, в которых она могла бы проявить человеческую и актерскую самоотверженность.
В диапазоне от беззаботности до полнейшего отчаяния она, похудевшая до неподдельно изможденного вида, существует героически, а за кадром с улыбкой рассказывает о том, каким испытаниям подвергал ее режиссер: «Я была совершенно не готова к тому, что мне во время съемок побреют голову. До сих пор страдаю. Все произошло в три последних дня, мы как раз готовились к съемкам интервью. Андрей заходит ко мне в трейлер и говорит стилисту: "Не надо ее укладывать! Брейте наголо!". После этого я три часа пряталась, не могла показаться на люди. Москва, декабрь, на улице минус пятнадцать, а я сижу в трейлере и рыдаю из-за волос. Конечно, я поняла надобность такого решения и доверяю Андрею безгранично. Но эмоционально было тяжело». При этом на площадке актриса не забывает и о роли жены, в присутствии группы называя Кончаловского по имени-отчеству, но, по ее словам, пристально следя за тем, чтобы муж не переутомлялся и не забывал поесть. «Однако вот парадокс: чем дальше заходили съемки и чем больше мы страдали, тем счастливее себя чувствовали, – удивляется Высоцкая. – Знаю, что звучу как сумасшедшая, но мы испытывали удовлетворение: усталые и в то же время довольные, мы много смеялись, были такой сплоченной творческой командой. Яше (немецкий артист Якоб Диль, которого российские зрители могли видеть в главной роли в ленте Александра Миндадзе "Милый Ханс, дорогой Петр" и который в "Рае" играет одного из нацистов. – Прим. НВ) пришлось раньше закончить съемки – он должен был уехать из Москвы, пока мы еще работали. И я помню тот момент, когда его глаза вдруг налились кровью, он покраснел и закричал: "Ненавижу вас всех!". Мы переполошились: "Что стряслось?". А Яша с обидой заявил: "Вы все тут остаетесь, а мне уже уезжать!".
Кончаловский не забывает, впрочем, отметить,что беспощаден не только к артистам, но и к собственным продюсерам: «Я им сказал: вы не получите обратно ни единого цента. Но они все равно вкладывают деньги в мои проекты. Не чтобы заработать, а потому что им интересно. Я только что закончил сценарий про Микеланджело и буду снимать его таким же образом. Уже предупредил продюсеров, что они ничего не заработают. А актеров планирую искать прямо на итальянских улицах». Но есть отчего-то уверенность, что на этих улицах он встретит и актрису Юлию Высоцкую – от судьбы, тем более такой счастливой, не убежишь.
Текст: Ольга Шакина
Фото: Алексей Колпаков
Стиль: Светлана Вашеняк
Впервые материал был опубликован в журнале The Symbol Россия — февраль 2017.