Новая (не)искренность: что съемка Линды Евангелисты для британского Vogue говорит об индустрии моды в целом

С обложки же Vogue на нас смотрит совсем другая женщина: с безупречным овалом лица, идеально подтянутой кожей без единой морщинки и в вещах из последних коллекций вместо скромного бежевого трикотажа. Никаких чудес: просто скотч и искусные руки визажиста Пэт Макграт, которая сделала супермодели лицо 20-летней девушки. Этого, впрочем, никто и не скрывает: в сопровождающем съемку интервью Линда честно признается во всех проделанных манипуляциях. «Знаешь, я пытаюсь полюбить себя такой, какая я есть, но на фото... Во время съемки я всегда думаю, что мы собрались здесь, чтобы создавать фантазии. Мы воплощаем в жизнь мечты. Я думаю, что в нашем случае это позволительно. Кроме того, все мои неуверенности отражены на этих снимках», — говорит она главному редактору журнала Эдварду Эннинфулу. Получается интересный кейс.

С одной стороны, эта съемка не раскрывает нам правды о том, как выглядит ее героиня на самом деле — а это именно то, за что глянец всегда было принято ругать. Хитрая ретушь и искусный макияж, призванные создать ту самую фантазию, о которой в интервью говорит Евангелиста, породили в миллионах женщин сотни беспощадных комплексов по поводу собственной внешности. Глянец критику услышал и начал меняться: ретушь стала деликатнее, на некогда «вылизанных» до стерильного блеска журнальных разворотах стали появляться морщины, поры на коже, целлюлит, растяжки и тела разных форм и размеров. В это же самое время нашумевшая съемка Линды идет наперекор всему этому тренду на новую искренность: ее снимки даже не пытаются притвориться естественными. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы не заметить старания визажиста и ретушеров по созданию старорежимной эталонной глянцевой картинки — совсем как в 90-х, когда супермодели были на пике популярности.

С другой стороны, впервые никто даже не пытается делать вид, что в жизни все именно так, как на глянцевых страницах. Красивая женщина с обложки не рассказывает в интервью, что своей безупречной кожей и вечной молодостью обязана правильному питанию, йоге, своему личному тренеру, глубокому 8-часовому сну и стакану воды с лимоном, с которого неизменно начинает каждое утро. Применение скотча, тейпов и фотошопа никто не скрывает — как и целей, ради которых съемочная команда идет на все эти ухищрения. Героиня не хочет быть собой — в роли некого идеального аватара ей комфортнее. И ее можно понять: когда целый мир возвел тебя на пьедестал за тот самый идеальный овал лица и безупречную фигуру, смириться с их утратой ой как сложно. Но и отрицать ее смысла нет: рано или поздно ведь все тайное станет явным. Так что уж лучше быть честной с самого начала.

Но и в этой стройной теории есть свои бреши. Во-первых, сочетание выноса на обложке про любовь к себе со снимками и содержанием интервью. Как соотносятся попытки принять себя с железобетонным фотошопом и лицом, утянутым скотчем? Во-вторых, не бьется это и с тем фактом, что ранее Линда уже нашла в себе смелость сняться для People такой, какая она есть на самом деле. И в результате обложка таблоида оказалась более мощным высказыванием, чем фотосессия для «Библии моды» — хотя по идее должно быть ровно наоборот. В итоге получается, что глянец завис где-то между той самой «новой искренностью» и желанием продолжать создавать сказку и мечту с идеальными героями, которые не стареют, не полнеют и не сталкиваются с проблемами в жизни. Во всяком случае, если эти герои — супермодели, которых мы когда-то знали как эталонных красавиц. Такая вот новая (не)искренность — когда ретушь все еще используется, но о ней уже принято говорить вслух. Ну, хоть что-то. Остается лишь надеяться, что и топ-моделям когда-нибудь достанется возможность принимать себя такими, какие они есть — без желания всю оставшуюся соответствовать высоким стандартам, которые они же когда-то и задали. В конце концов, все мы живые люди — и нет ничего ужасного в том, что мы меняемся с возрастом.