Мы #заЮлю: тело — не порнография. Быть женщиной — не преступление
Этот текст мог бы начаться совсем по-другому. С перечисления всех грудей, лобков и членов в истории мирового искусства. С крупного плана статуи Давида. С хэштега #вагинадляследователя. Но начнется он так: я женщина, и у меня есть грудь. Буфера. Сиськи. У меня есть вульва. Вагина. Киска. У меня есть задница. У меня есть волосы — не только на голове. Сейчас в Москве лето, я сижу у окна — и смотрю, как у меня на щиколотке золотится ускользнувший от бритвы волосок. У меня есть 150 разных шрамов на коже. У меня есть месячные.
Я всегда была уверена, что это нормально. Настолько нормально, что и говорить не о чем – море мокрое, небо над головой, у женщин в основном есть все это. Волос на моей ноге не был знаменем протеста, да и грудь никогда не была манифестом.
Но оказалось, что мое тело – порнография. Я живу – следовательно ее распространяю. А за распространение порнографии в России могут посадить на срок до 6 лет.
Именно такой срок грозит активистке и художнице Юлии Цветковой, которой на днях выдвинули официальные обвинения по статье о распространении порнографии. О чем речь? О серии картинок в ВК с улыбающимися женщинами, картинок очень простых — словно с тетрадных полей. Почти все женщины с голой грудью, — две дуги, в каждой по точке, — у кого-то из них растяжки, у кого-то — седые пряди, одна задрала ногу и сидит, не стесняясь ни черного треугольника между ног, ни сросшихся на переносице бровей. К каждой картинке идет подпись: «У живых женщин есть волосы на теле. И это – нормально!», «У живых женщин есть жир. И это – нормально!» — и так далее.
Да, так выглядит порно с большой страшной буквы П. Будем честными: вряд ли кто-то в здравом уме считает рисунки Юли Цветковой порнографией. Даже абстрактный следователь, которому в рамках одного из флэшмобов в поддержку Юли под соответствующим хэштегом отправляли изображения вагин. Эта история не про непонятое искусство. Юлию Цветкову будут судить и уже долго преследуют, засыпают угрозами не как художницу, а как активистку. Как человека со взглядами, отличными от генеральных. За работу детского театра «Мерак», закрытого после постановки «Розовые и голубые» о гендерных предрассудках. За «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений», увиденную в картинке с подписью «Семья там, где любовь». И то, что формальным поводом для уголовного дела стали картинки, призывающие к принятию и любви к своему телу — сколь абсурдно, столь и симптоматично.
Женское тело – вечное поле боя. Быть ему толстым или худым, гладким или с волосами, выносить ли ему ребенка — это вопросы, на которые у общества всегда есть свои ответы, единственно верные. Заявить право на собственное тело — самое естественное, что может быть. И в то же время по-прежнему радикальный поступок. Женское тело считается чем-то грязным, требующим постоянного улучшения и полировки. Волосы — фу. Жир — фу. Менструация — фу, покажите нам грудь. Увидели грудь — фу, прикройте этот сосуд греха, провоцирующий похоть. Хотя покажите еще раз — совсем на чуть-чуть.
Эта ситуация выглядит как плевок в лицо. Когда нас окружают столько картинок с сексуализированными женскими телами: с их помощью продают квартиры, машины, бургеры. Когда в том же ВК спокойно чувствуют себя паблики, куда сливают revenge porn или видео с изнасилованиями. Когда изнасилованных женщин обвиняют в том, что они сами напросились, сами спровоцировали — их тела были слишком соблазнительными, даже если им всего 12, было не удержаться.
В рисунках Юли Цветковой нет даже следа эротики. Порнографией объявляются призывы принять себя, принять свою человечность, выраженную через «несовершенства» тела. Порнографией объявляется само женское тело. И говоря «За рисунки тела нельзя сажать», мы как будто соглашаемся с навязанными нам правилами игры. Как будто сужаем проблему, делая ее исключительно художественной. Соглашаемся с чувством, что тело, женское тело — это и впрямь что-то грязное, стыдное, а в искусстве оно удивительным образом очищается через взгляд художника. Но тело — не порнография. Иметь тело — не преступление. Существовать — не преступление. Быть живой — не преступление.
Если Юля Цветкова в чем-то и виновата, то только в нежелании — или неумении — жить в соответствии с нашими главными ценностями. Принимать их как правила игры. Под ценностями я имею в виду страх, ненависть и стыд.
Юля Цветкова должна быть свободна.