«Смотри, но не трогай»: почему тренд на откровенную одежду вовсе не означает призыв к действию
Уже третий сезон подряд мы толкуем о том, что дизайнеры заново учатся нас раздевать, а не одевать. За это время они так вошли во вкус, что временами кажется, будто владельцы брендов поставили перед ними цель экономить ткань любыми способами. Во всяком случае, это хорошее объяснение, почему юбки, топы и платья стали настолько крошечными, что подчас выглядят откровеннее любого бикини. Покупатели решили им помочь: крошечные топы и юбки, несмотря на кажущуюся непрактичность, разлетаются, как горячие пирожки. А уютные пальто-коконы и оверсайз-худи в соцсетях стали практически вымирающим видом: с каждого второго фото на нас теперь смотрят рельефные прессы, ягодицы и грудь, едва прикрытые считанными сантиметрами материи. Если пройтись по патриаршим прудам в пятницу вечером, то можно лично убедиться, что все это великолепие живет и здравствует не только онлайн: кроп-топы и бра уже окончательно заменили базовые белые футболки в статусе летней униформы для девушек (по всему законам тиктока, тут должно быть что-нибудь про «hot girl summer»).
Но важно понимать одно. Вся эта сексуальная одежда — вовсе не призыв к действию. Если полистать все те же соцсети, то можно прийти к выводу, что многие девушки одеваются в мини и прозрачные топы, чтобы заняться чем-то максимально невинным. Скажем, пойти на прогулку или вообще посидеть дома за книгой. А то и вовсе сделать пару фото для своих подписчиков и переодеться в любимую удобную пижаму. Коллеги из Dazed (и многочисленные тиктокеры) уже провозгласили этот феномен «non-practicing slut era» — «эрой непрактикующих шлюх». Иными словами, мы живем в то время, когда все вокруг одеты максимально откровенно, но это вообще ничего такого не значит. И не дает никаких поводов для преждевременных выводов. Никто никому не запрещает смотреть на чужие тела — но это вовсе не повод распускать руки (да и язык тоже). И на то есть свои причины.
Если обратиться к истории моды, то можно сделать вывод, что секса в ней становится много тогда, когда в реальной жизни его остается мало. Во всяком случае, так было в 80-е. Эпидемия ВИЧ сделала секс со случайными партнерами опасным: люди стали чаще задумываться о контрацепции и воздержании. Но кипучую сексуальную энергию нужно было куда-то девать — и дизайнеры (а вместе с ними и модницы) взялись сублимировать. Столько обнаженного тела и откровенной, даже агрессивной сексуальности на подиумах никогда раньше не было. Тьерри Мюглер, Аззедин Алайя и Джанни Версаче выпускали моделей на показы разве что не обнаженными. Именно тогда впервые проявился принцип «смотри, но не трогай», который снова актуален в наши дни. Сегодня мы все куда ответственнее относимся к контрацепции, но от ковида и обезьяньей оспы она не защищает — так что беззаботные хукапы опять стали редкостью. Что снова заставило дизайнеров фантазировать на эту тему.
Свою роль сыграла и фемповестка. Феминистки долго и методично доносили до окружающих очевидную, казалось бы, мысль о том, что причина сексуализированного насилия — не во внешнем виде жертвы, а в поведении преступника. Модная индустрия решила их в этом поддержать, дав своим клиенткам возможность свободно распоряжаться собственной сексуальностью в любых целях. Теперь обнаженное тело — не орудие соблазнения или призыв к действию, а манифест собственной свободы и независимости от чужого мнения. А что думают по поводу «слишком короткой» юбки или просвечивающей груди ханжи — это уже дело десятое.
Так что понимать всю эту фривольность буквально не стоит: хотим напомнить, что длина юбки или глубина декольте — по-прежнему не приглашение и не обещание. Хочется верить, что этот легкомысленный тренд приведет к смене парадигмы и снова напомнит всем, что каждая женщина вольна носить все, что посчитает нужным. А мини-юбка — это всего лишь отрез ткани, который вовсе ни на что не намекает.