Почему дизайнеры так хотят одевать нас в «детские» вещи

Фраза «Что ты как маленький» вообще всегда звучала осуждающе, почти как оскорбление. А над легкомысленными и инфантильными увлечениями взрослых людей вроде комиксов, фэнтези и настольных игр обычно было принято в лучшем случае снисходительно посмеиваться. Для них даже придумали термин «кидалт» (от английских слов kid — «ребенок» и adult — «взрослый»), который тоже нередко имеет негативный оттенок. Принято считать, что кидалты попросту избегают ответственности, связанной со зрелым возрастом, а потому не хотят заводить семью, рожать детей и вообще думать о будущем. Но пока их более серьезные сверстники осуждающе хмурили брови и причитали о временах и нравах, они упустили тот момент, когда дизайнеры массово стали создавать и продавать идеальную униформу «взрослых детей». Инфантильные «кукольные» платья, почти детские балетки «мэри джейн» с ремешками, разноцветные бусы из бисера и колечки из пластика кислотных цветов за последние пару лет стали не меньшими статусными символами, чем респектабельные дизайнерские сумки или туфли на высоких шпильках. Все рекорды продаж как в онлайн-, так и в офлайн-ритейле бьют воздушные платья-зефирки из тюля Simone Rocha и Cecilie Bahnsen, микросумки Jacquemus и пухлые атласные ободки Prada, как у школьниц 90-х и нулевых. Для этого тренда даже появилось отдельное название — kidcore. Почему мы вдруг захотели одеваться, как дети, если годами такая модель поведения вызывала только ехидные и осуждающие комментарии у окружающих?

Во-первых, случилась великая и ужасная пандемия, которая уже успела стать универсальным объяснением для любых перемен. А вместе с ней — брекзит, самые напряженные президентские выборы в истории США, угроза глобальной экологической катастрофы и масса других социальных потрясений. В обстановке, когда очередной просмотр вечерних новостей грозит нервным срывом, любой захочет почувствовать себя ребенком, которого заботят разве что школьные оценки и очередной выпуск любимого мультфильма. Отсюда и такое стремление хотя бы внешне походить на ребенка. В этом случае мода выступает как инструмент эскапизма, способ на время забыть о реальных проблемах, перенестись в мир фантазий — в общем, отвлечься. И если набор заколок для волос со стразами, атласный бант или пышное платье помогут с этим справиться, то что в этом дурного? В конце концов, не просто так именно в разгар мирового локдауна хитом продаж и вирусным хитом в соцсетях стало розовое «клубничное» платье Lirika Matoshi — абсолютно непрактичное, но такое очаровательное, что нельзя не улыбнуться.

Во-вторых, если разобрать весь этот модный «детский сад» на составные части, то окажется, что он целиком состоит из атрибутов конвенциональной женственности, лишенной сексуального подтекста. Иными словами, это женственность глазами самих женщин, лишенная желания угодить мужчинам. Борьба с «мужским взглядом» вообще занимает особое место в современной феминистской повестке. Проще говоря, современные феминистки выступают против того, что им навязывается некий идеал того, какими женщин хотели бы видеть мужчины. И сами они не очень-то горят желанием бесконечно втискиваться в узкие платья-футляры и ходить на высоченных шпильках, от которых жутко болит спина. Поэтому для них девичьи кружева и оборки, пышные юбки и шелковые ленты, вплетенные в волосы — это орудие протеста и способ оставаться собой. Не верите? Тогда вспомните дизайнеров, которые активно продвигают такую инфантильную стилистику. Спойлер: большая их часть окажется женщинами (Симон Роша, Сесиль Бансен, Миучча Прада, Батшева Хэй, Молли Годдард, Мария Грация Кьюри — лишь малая часть длинного списка). А кому, как не женщинам, лучше знать, что они сами хотят носить?

И потом, вдруг выяснилось, что кидалты — лучшие покупатели дорогих (и не всегда необходимых) товаров. Их легко привлечь яркой упаковкой или красивой рекламой, они склонны к импульсивному шопингу и вообще обычно руководствуются эмоциями, а не практическими соображениями (да-да, совсем как дети). При этом, в отличие от детей и подростков, у них есть собственные деньги, которые они скорее потратят на коллекционные комиксы, очередную приставку для видеоигр или футболку с Микки Маусом, чем на набор высокотехнологичных кастрюль или благородный бежевый джемпер из кашемира. И чтобы откусить от этого пирога свой кусок, модным брендам нужно делать такие вещи, которые «взрослые дети» захотят не меньше очередного конструктора Lego.

И, наконец, сказалась усталость от длительного засилья минимализма, а все эти рюши, бантики и цветочки — очень здоровая ему оппозиция. В конце концов, с момента эпохального ухода Фиби Фило из Celine прошло уже 4 года — пора бы уже перестать рефлексировать на эту тему. И ее многочисленные последователи и протеже, до этого трогательно цитировавшие идеи своей «учительницы», стали понемногу уходить от этого. И потом, главная ценность современной моды — это свобода выбора. Поэтому в числе ключевых трендов одновременно фигурируют и минимализм, и откровенная сексуальность, и трогательные «детские» атрибуты — а уж вы сами вольны выбирать, что из этого вам больше подходит. В конце концов, главный признак эмоциональной зрелости — это умение носить понравившиеся вещи без оглядки на мнение окружающих. Даже если это пышное платье-зефирка, розовые «кроксы» или плюшевый костюм единорога.