Как мода стала лекарством от тревожности
«Если вам кажется, что пандемия изменила ваше отношение к одежде, то вам не кажется» – под таким лозунгом весь этот год выходили исследования потребительского поведения разной степени глубины и достоверности. Психолог и основательница портала Fashion is Psychology Шакайла Форбс-Белл готова доходчиво сформулировать главные тенденции: «Локдауны и отсутствие социальной жизни заставили нас по-другому взглянуть на то, что мы носим, и вывели на первый план ощущения от вещи. То есть нас стало меньше волновать, как мы в ней выглядим, и больше – как мы себя чувствуем. И речь не только и не столько о физическом комфорте – приятных на ощупь тканях, не сковывающих движения крое и силуэтах, под которые не надо подстраиваться. В первую очередь мы говоримо комфорте психологическом». С научной точки зрения наш шопоголизм или просто искренняя любовь к моде объясняются тем, что позволяют нам жонглировать разными личностями. Одна принадлежит человеку, которым мы хотим быть прямо сейчас, другая – тому, которым мы видим себя в будущем, а третья – тому, которым боимся стать: обуреваемому фобиями и комплексами и дрожащему от страха. На их пересечении и происходит выбор, совершаемый нами каждый день перед открытым шкафом. И сегодня последняя, беспокойная личность явно выходит на первый план.
«Коронавирусные ограничения наглядно показали, что человеческие связи важнее имиджа, а борьба с тревожностью, порожденной FOMO (страхом упустить возможность) или FOGO (страхом покинуть закрытое поме-щение), важнее создания правильного образа, – говорит Форбс-Белл и добавляет: – Дизайнеры просто обязаны учитывать эти изменившиеся условия, придумывая новые коллекции». И, кажется, в этом сезоне они услышали ее призыв. По крайней мере, если судить по обилию вязаных платьев и юбок, причем совершенно не обязательно уютно-домашних, а, напротив, сексуально заряженных, как у Кима Джонса в Fendi или Миуччи Прады в Miu Miu. Специально для тех, у кого главенство принципа «лучшая оборона – нападение» не вызывает сомнения, придуман боевой милитари-тренд. Но и с ним все не так просто. Демна Гвасалия, хоть и берет в оборот Balenciaga классический камуфляж, делает это с такой фантазийной отстраненностью, что его метагероини становятся похожи на средневековых воительниц, а не на солдатов Джейн. Мария Грация Кьюри смягчает строгость форменных шинелей Dior женственными округлостями new look. А Джонатан Андерсон в коллекции Loewe делает ставку на буро-защитный цвет: в него он окрашивает почти офисные костюмы, которые предлагает носить с ярко-желтыми ботильонами и оранжевым галстуком.
В армию борцов за повышенную практичность вступили все, кто полюбил манжеты-митенки с прорезью для большого пальца (заметим, у них есть антиподы: ультрадлинные рукава, с которыми нам еще предстоит разобраться). Такие обнаружились в коллекциях Dion Lee, Erdem, Kenzo и даже Chanel. Причем в последнем случае Виржини Виар наглядно демонстрирует, что любовь к комфорту отнюдь не противоречит желанию быть у всех на виду, и соединяет удобную водолазку с меховыми манжетами с сияющим золотым тренчем и драматичной черной шляпой.
Стеганые одеяла, в которые нас пытались укутать весь прошлый сезон, отошли на второй план, уступив более применимым к жизни, но от этого не менее коконообразным стеганым пальто и бомберам: самые нарядные ищем у Emilio Pucci, а самые скульптурные, как всегда, у Loewe. И, наконец, демократичнейший по своей сути деним хоть и остается компромиссным вариантом, но лишается статуса comfort dress благодаря усилиям, например, Дэниела Розберри из Schiaparelli. В его джинсовом костюме с фигурными пуговицами на спине легко можно отправиться на вечеринку с самым строгим дресс-кодом и быть там на высоте. В этом и есть главная суть законов постпандемийной моды – никакие законы, кроме нашего внутреннего чувства защищенности, ей не писаны.
