Как Демна Гвасалия вывел логоманию на новый уровень
Вчера в Париже прошел второй в истории модного Дома Balenciaga мужской показ. Креативный директор и по совместительству один из самых обсуждаемых дизайнеров современности Демна Гвасалия вновь объединил два своих излюбленных кода – работу с кроем и активное использование элементов street wear. В прошлом сезоне дизайнер показал пальто и костюмы с гипертрофированной линией плеча, в которых многие узнали отсылку к образу солиста Talking Heads Дэвида Бирна в фильме «Stop Making Sense» 1984 года. На этот раз источником вдохновения, помимо прочего, стала предвыборная кампания кандидата в президенты, социалиста Берни Сандерса – в логотипах на куртках и шарфах из коллекции четко читается аллюзия на лого кампании Сандерса.
Постер предвыборной кампании Берни Сандерса
Гвасалия объединил две самые горячие повестки дня – итоги выборов в США, споры вокруг которых не утихают до сих пор (в преддверии инаугурации – тем более), и возвращение эпохи логомании в моде и не только. Что касается Сандерса, тут все предельно ясно: следуя своей политике антимейнстрима, но при этом не желая упускать значимый инфоповод, Гвасалия делает ход конем и вспоминает не Клинтон и даже не Трампа, а кандидата, сошедшего с гонки еще на этапе предварительного голосования, но чья политика симпатична множеству американцев.
Логомания же стала для мужской коллекции Balenciaga осень-зима 2017/2018 ключевой темой. Название бренда появилось практически на каждом предмете одежды из коллекции: на ремнях, рубашках и галстуках, образуя собой геометричный орнамент (очень в духе 1980-х), на ремешках сапог, в виде нашивок на пиджаках, пальто и дождевиках, на шарфах и сумках в виде пакетов. Однако одним этим Гвасалия не ограничился – несколько вещей он решил украсить логотипом не самого бренда, а концерна, им владеющего, – Kering, который является одним из крупнейших fashion-конгломератов в мире. Такой поклон владельцу компании Франсуа-Анри Пино со стороны дизайнера можно расценивать как угодничество, а можно – как плод культуры постмодернизма. Возможно, Гвасалия хотел сказать вот что: мы живем в эпоху глобальных корпораций, собирающих под своим крылом множество более мелких брендов, и их в погоне за прибылью лицо «подопечных» попросту перестает иметь значение – роль «большого брата» куда важнее. Впрочем, в случае модной индустрии такая риторика приобретает другой оттенок – кто знает, что стало бы с великим Домом Balenciaga, если бы в начале 2000-х он не попал в руки Анри-Пино? Всего одно слово, вышитое на свитшоте, а сколько полемики.
Текст: Ирина Дубина