«Советская Марлен Дитрих»: составляющие стиля Людмилы Гурченко — главной дивы советского кино
Ровно 10 лет назад ушла из жизни Людмила Марковна Гурченко — всеми любимая актриса, настоящая икона стиля и, пожалуй, единственная советская актриса, которую без преувеличений можно назвать настоящей дивой. Свою высокую репутацию она поддерживала как на экране, так и в жизни — как говорила сама актриса, «в "разобранном" виде» ее не должен был застать никто. Поэтому она с абсолютной непринужденностью носила приталенные платья в духе «диоровского» New Look, драматичные шляпки с вуалями и перьями, пайетки и блузки с жабо как на экране, так и за его пределами. Она была иконой стиля во всех своих проявлениях — и вне всяких сомнений стала бы голливудской звездой, если бы родилась в другое время и в другом месте. В честь дня рождения легендарной актрисы рассказываем, из чего состоял ее стиль на сцене и в жизни.
Людмилу Марковну часто сравнивали с Марлен Дитрих — но параллель, которая польстила бы любой другой актрисе, вызывала в ней недоумение. «Меня когда-то привязали к этой Марлен Дитрих. А чего Марлен Дитрих?! Она знала только одну тональность — фа минор. Никогда не играла "Любовь и голуби", "Пять вечеров", "Старые стены" и не представляла, что такое социальная роль. И она с детства знала, что такое хорошая обувь! Может, нас по старости сравнивают? Она долго существовала, и я вот... В остальном у нас ничего общего. Ее бы в наши условия, когда не было ни грима, ни костюмов, — не знаю, что бы она делала», — говорила Гурченко в одном из интервью. Но что их действительно роднило с немецкой актрисой, так это перфекционизм. Даже в условиях вечного советского дефицита Людмила Марковна ухитрялась создавать образы, достойные Голливуда и бродвейской сцены. Причем зачастую — собственными руками. «Купишь в комиссионном идиотское платье большого размера, — вспоминала актриса в собственных мемуарах. — Сидишь, крутишь, вертишь... выходишь — все ахают! Где купила? Да так, случайно досталось, заморское... И все верили. А я потом, через время — хвать от него рукава, а вместо складок — юбку дудочкой. И идешь как японская гейша, тюк-тюк-тюк каблучками. Фурор!». Так рождались все ее сногсшибательные наряды, которые зрители неизменно принимали за дорогие дизайнерские вещи: платья, подчеркивающие ее знаменитую осиную талию, изящные шелковые блузки, костюмы-двойки в духе героинь фильмов Хичкока, и, конечно, аксессуары, среди которых особенно выделялись головные уборы.
Для Гурченко костюм был способом вжиться в роль, поэтому она сначала в деталях продумывала образ героини, а уже потом — психологический портрет, пластику и жестикуляцию. Да, многие из своих знаменитых экранных образов она придумала сама, постоянно делясь своими идеями с художниками по костюмам. За это они ее обожали — хоть она и нередко вмешивалась в их работу и спорила с их решениями. Но все знали: Гурченко сама знает, как лучше. И чутье ее никогда не подводило: ее экранные наряды неизменно становились культовыми и заставляли женщин по всей стране ночами сидеть за швейной машинкой, чтобы получить наряд «как у Гурченко». Платье в духе New Look из «Карнавальной ночи» (актриса вообще была главным амбассадором этого стиля в СССР), безупречно сидящий твидовый костюм-двойка и блузка с драматичным жабо Раисы Захаровны из фильма «Любовь и голуби», платье с перьями и тюрбан из мюзикла «Небесные ласточки» — каждый образ актрисы становился культовым.
В жизни она относилась к собственной внешности так же внимательно, как и на съемках — и даже домашние тапочки носила исключительно на каблуках. И при этом не боялась вносить свои многочисленные «правки» даже в дизайнерские вещи — отрезала рукава, пришивала бисер и перья и ушивала юбки не только у найденных в советских комиссионках вещей, но и у невероятных платьев Roberto Cavalli и Oscar de la Renta. За эту смелость одни актрису обожали, а другие — недолюбливали и завидовали. «Когда я находилась в подходящем для экстравагантности образе, страна была "коммунизм плюс электрификация всей страны". Нельзя было ни-че-го. А сегодня можно все! Но обязательно найдется тот, кто скажет, что Гурченко опять что-то не то надела. "Мы в шоке!" Если я не смогу в своем возрасте надевать то, что носят все в наше время (за исключением суперкоротких юбок и вырезов, что пониже спины, которые я и раньше-то не носила), то мне станет скучно и серо. Это то, чего тебе не удалось сделать раньше. Реализация нереализованного. И самоирония: я надеваю какие-то смелые наряды, что-то современное делаю, и все при этом знают, когда вышла "Карнавальная ночь"... А когда я слышу осуждающие оханья и аханья, то говорю: давайте вы будете не охать и ахать, а заниматься собой!» , — вспоминала она.
