Муза дня: Любовь Орлова — главная советская икона стиля
Говоря о кинодивах, мы всегда вспоминаем в первую очередь культовых голливудских актрис прошлого века: Мэрилин Монро, Мэй Уэст, Одри Хепберн, Грету Гарбо, Марлен Дитрих, Грейс Келли, Джин Харлоу и многих других. И частенько упускаем из виду, что и в советском кино были свои иконы, которые выглядели и играли абсолютно по-голливудски, несмотря на все запреты, ограничения и вечный дефицит. Самой яркой советской иконой стиля всегда была Любовь Орлова — актриса, которую любили, кажется, все жители огромной страны (и даже Иосиф Сталин!).
Как и Людмилу Гурченко, Любовь Орлову постоянно сравнивали с Марлен Дитрих (и она тоже, к слову, всю жизнь открещивалась от этого сравнения). Параллель, впрочем, была отнюдь не случайна: режиссер (а в будущем и супруг Орловой) Григорий Александров «списал» образ актрисы для фильма «Веселые ребята» с ее немецкой коллеги в картине «Голубой ангел». Платиновые локоны, уложенные «холодной волной», красная помада, изогнутые тонкие брови, брючные костюмы и даже шляпа-цилиндр в итоге превратились в униформу Орловой, а сама актриса — во всенародную любимицу и главную звезду СССР. Каждая последующая картина с ее участием становилась хитом в прокате, а за билетами на гастрольные концерты Орловой неизменно выстраивались огромные очереди. И уже мало кто помнил, что до блестящей кинокарьеры актриса служила в театре В. И. Немировича-Данченко и была мало похожа на голливудскую диву: вместо белых локонов — иссиня-черные кудри, вместо ослепительной улыбки — взгляд с поволокой и таинственные жесты.
Такая нацеленность Александрова на голливудские стандарты была не случайна: режиссер отучился на «фабрике грез» и дружил с Чарли Чаплиным — а потому пытался воссоздать эту атмосферу в родном СССР. Любовь Орлова с ее врожденным перфекционизмом стала для него идеальной помощницей. Образа настоящей дивы она придерживалась не только на экране, но и в жизни: шила вещи из заграничных тканей у лучших московских портных (например, у легендарной Надежды Ламановой), почти не выходила из дома без перчаток (актриса считала свои руки некрасивыми и стеснялась их, а для крупных кадров рук в фильмах даже брала дублерш) и не появлялась на публике без макияжа и укладки. Ходили даже слухи, что за теми самыми перчатками она каждую неделю специально летала на самолете в Париж — но это, впрочем, были чистой воды домыслы. Но доступ к заграничным поездкам у Орловой все-таки был – и из них она старалась привезти все самое красивое, необычное и зрелищное. Несмотря на такую любовь к внешнему лоску, звезда не чуралась тяжелой работы — во время Великой Отечественной войны звезда выезжала на фронт, чтобы выступлениями поднимать боевой дух солдат, а позже исколесила всю огромную страну с гастролями.
При этом к любым вещам Орлова относилась трепетно и с большой заботой. Она была настоящим образцом осознанного отношения к гардеробу задолго до того, как это стало модным. Многие свои вещи Орлова носила годами, причем как в жизни, так и на экране: в фильмах она частенько снималась в своей личной одежде и украшениях. А все, что она переставала носить, актриса щедро раздаривала подругам и родственницам. Во многом из-за этого большая часть гардероба звезды, к сожалению, не сохранилась до наших дней. Часть ее вещей хранится в коллекции историка моды Александра Васильева: по его словам, некоторые платья и аксессуары советской кинодивы он находил буквально на помойках. Зато нетленным «музеем» ее потрясающих нарядов стали картины с участием актрисы. Они уже давно превратились в классику отечественного кинематографа, а образы Орловой отложились в нашей коллективной памяти: и ее цилиндр в «Веселых ребятах», и платье с головным убором в перьях в «Цирке», и белоснежная шуба поверх черного платья во «Встрече на Эльбе», и «плечистые» жакеты в «Весне».
