Вы приняты: изучаем резюме новых креативных директоров

Эта реальная история похожа на сцену из фильма. Анна Винтур летит в самолете первым классом. Ей передают от молодого человека из «эконома» салфетку, на которой незнакомым почерком написан страстный рассказ о любви к моде. Главред Vogue, как потом расскажет сама редакция журнала, реагирует холодно, но через две недели молодому человеку звонят и предлагают стажировку в Michael Kors. Все-таки слишком много общих букв у слов «‎Винтур» и «‎авантюра». Счастливчиком был Лазаро Эрнандес, его друг по школе живописи и дизайна Parsons the New School for Design‎‎ Джек Макколоу тоже получил стажировку, только в Marc Jacobs, и в 2002-м они совместно выпустили свою дипломную коллекцию. Именно она стала первой для их бренда — Proenza Schouler.

За два десятилетия Макколоу и Эрнандес сделали Proenza Schouler синонимом интеллектуальной минималистичной моды: сложные ткани, скульптурные формы, легендарная сумка PS1 и ни одной банальной футболки. За это — пять наград CFDA и победа в первом CFDA/Vogue Fashion Fund. Но после ухода инвесторов бренд стал терять почерк. Теперь Loewe. Если у Джонатана Андерсона это был артхаус с размахом (благодаря этому он вырастил нишевый модный дом в глобальный феномен), то у Proenza boys может получиться мода более тихая, но тонкая. Без шума, с акцентом на крой, фактуру и ту самую вещь, о которой хочется молчать, а не постить.

В 2024 году за первенство в рейтинге самых популярных брендов Lyst в каждом квартале боролись два бренда — Loewe, который мы уже успели обсудить выше, и Miu Miu, главный модный трендсеттер последних лет. Именно в 2024-м дизайн-директором итальянского бренда назначили 40-летнего Дарио Витале. У неаполитанца внушительное резюме — в начале 2000-х он переехал в Милан, окончил престижный Istituto Marangoni, проработал в Dsquared2 и Bottega Veneta, пока не осел на долгие 15 лет в Miu Miu. В 2024 году под его дизайн-руководством дом показал рекордный рост продаж — на 93%. Очевидный успех.

Назначение Витале совпало с возможной покупкой Versace группой Prada — ход, который выглядит почти шахматным. Если сделка завершится, бренд вернется в итальянскую семью, а Дарио просто перейдет из одной дочерней компании в другую, но уже с повышением. Дизайнер уже подписал шапку профиля в «‎запретграмме»‎ — Chief Creative Officer Versace — и количество его подписчиков увеличилось в 10 раз.

У него был шанс стать диванным экспертом в прямом смысле слова. Сын мебельщика из Джуссано (это недалеко от Милана), Симоне Беллотти с детства знал тонкости разных материалов, тканей и текстур, но направил свои рard skills не на обивку предметов интерьера, а на модный гардероб. Через стажировки у поэтов радикального тейлоринга вроде Carol Christian Poell, месяцы практики в бельгийском бренде A.F. Vandevorst, работу в Bottega Veneta и Dolce & Gabbana Беллотти добрался до Gucci. Там он провел 16 лет, продолжая впитывать совершенно разные эстетики — от выверенной строгости Фриды Джаннини до максималисткой эксцентрики Алессандро Микеле.

В Bally началась его карьера модного топ-менеджера. На посту дизайн-директора Беллотти заметно встряхнул швейцарский дом — не за счет блокбастерских маркетинг-бюджетов, а прежде всего за счет дизайна: аккуратные топсайдеры с миндалевидным носком, гладкие сапоги без единого лишнего шва, обувь как предмет первой модной необходимости. К ним — асимметричные юбки, кожаные пальто в чистых оттенках, вздернутые плечи, баски и винтажные принты. Беллотти не придумывал новую Швейцарию — он просто показал, как она может выглядеть без снега и скуки. На одном из его платьев сзади вырез во всю длину, из которого как будто растет трава. Может, это и есть то, чего нам давно не хватало в моде — просто жизни.

Есть как минимум одна деталь, которая придают ощутимую долю символизма этому назначению — и основатель дома Терри Мюглер, и новоиспеченный креативный директор бренда Мигель Кастро Фрейтас в молодости серьезно увлекались танцами. Один частенько превращал подиум в танцпол, другой — научился чувствовать ткань в движении задолго до того, как взялся за лекала. Новый глава Mugler — выпускник Central Saint Martins, успел проработать с Джоном Гальяно в Dior, Стефано Пилати в Yves Saint Laurent и с Альбером Эльбазом в Lanvin вместе с Альбером Эльбазом. Потом вернулся в Dior, но уже к Рафу Симонсу, ушел руководить женской линией Dries Van Noten и наконец занял свой первый пост креативного директора — в Sportmax.

В Mugler португалец заступает после Кейси Кадвалладера, который за семь лет довел перформативную сексуальность бренда до абсолюта: голографические корсеты, латекс, прозрачность и хореография под Beyoncé. Кастро Фрейтас — не про визуальный крик, а про телесную поэтику. В Dries Van Noten он оттачивал цвет и ткань, в Sportmax — научился говорить с аудиторией чуть шире, чем круг редакторов Purple. Его назначение кажется ставкой на пластичную, но точную моду, где Mugler может снова звучать как haute, а не только как hot. Первый показ Фрейтаса назначен на весну 2026-го. И судя по всему, это будет не Mugler как мем и тикток, а Mugler как форма, объем и жест. Танец, но в другом ритме.

Сменить Слимана — задача не из лёгких. За семь лет он превратил Celine в площадку для парижского рок-н-ролла с американским вайбом, вычеркнул акцент из названия и увеличил продажи в два раза до €2,5 млрд в год. На сцену теперь выходит Майкл Райдер — человек, который десять лет работал в Celine времен Фиби Файло, был рядом, когда бренд стал манифестом интеллектуальной моды.

В резюме Райдера, помимо прочего, Balenciaga времен Николя Жескьера и Polo Ralph Lauren, где он модернизировал preppy-эстетику без утраты наследия бренда. Это не громкое возвращение, а точное. В отличие от Слимана, Райдер не обещает революции — он умеет создавать доверие через детали. Его Celine, скорее всего, не станет отрицать прошлое, а аккуратно на него положится. Не реставрация, а обновление с изнанки.