Вещи Стеллы Маккартни для Chloé снова на пике популярности. Вспоминаем, как 25 лет назад она вернула бренду былую славу

Думаете, nepo babies в модной индустрии — это примета нашего времени? Ошибаетесь. Задолго до Кендалл Дженнер, Лилы Мосс и Лили-Роуз Депп была Стелла Маккартни. Она, правда, предпочла модельной карьере дизайн одежды. В 1997-м Chloé сделали немыслимое: уволили Карла Лагерфельда, чтобы нанять 25-летнюю дочь Пола Маккартни, которая всего за два года до этого окончила Central Saint Martins. Острый на язык Кайзер по этому поводу съязвил: «Им нужно было громкое имя. И они выбрали его. Правда, не в моде, а в музыке. Будем надеяться, что она такая же одаренная, как ее отец». Но не все были так строги, как оскорбленный своей отставкой Лагерфельд. «Даже если они руководствовались только громким именем, то вдобавок получили в ее лице еще и хорошего дизайнера», — так прокомментировала назначение Маккартни The New York Times тогдашний главред Harper’s Bazaar Лиз Тилберис. Такая оценка — вовсе не аванс начинающему дизайнеру. В годы работы в британском Vogue Тилберис принимала Стеллу на стажировку. И впоследствии вспоминала, что о своем решении ни разу не пожалела: «рок-принцесса» (так себя иронично называет Маккартни) не требовала к себе особого отношения и относилась к работе крайне серьезно. Что, впрочем, не отменяет того факта, что первые стажировки (а помощницей в ателье Christian Lacroix ее взяли еще в школьные годы) будущий дизайнер получила не без помощи отцовских связей.

За это ей и досталась щедрая порция общественной критики. Но и сама Стелла наивностью не отличалась: она тоже отлично осознавала, что будет легкой мишенью (с такой-то фамилией!). И шла на риск осознанно: как выяснилось, свою кандидатуру она предложила Chloè сама. Изначально планировалось, что ей доверят лишь младшую линейку See by Chloè, но роль второго плана амбициозного дизайнера не устроила. И вуаля: через несколько месяцев вся модная индустрия обсуждала громкое назначение. Трудно сказать, что стало самым весомым поводом для пересудов: гражданство нового креативного директора (британцы во главе французских брендов все еще были в новинку), ее происхождение или все-таки возраст. Так или иначе, главная цель была достигнута: о марка снова стали говорить не в прошедшем времени, вспоминая пик ее популярности в 70-х, а в настоящем.

После дебютного показа шумихи стало еще больше. Обсуждали и сэра Пола Маккартни с Ринго Старром в первом ряду, и всех супермоделей на подиуме (впрочем, после их участия в выпускном показе дизайнера это уже мало кого удивляло), и то, что коллекция получилась слишком дерзкой, совсем «лондонской» по духу. Но рискованный выбор оказался стратегически верным. Стелла помогла снова сделать бренд по-настоящему модным и привлечь молодую аудиторию, которую соблазнительные шелковые комбинации и чувственные корсеты прельщали гораздо больше, чем чинные костюмы-двойки и витиеватые платья с сюрреалистическими вышивками, которые делал Лагерфельд. И хотя первые несколько коллекций критики встретили прохладно, впоследствии даже самые суровые сошлись во мнении, что перед ними — не просто девушка с известной фамилией, а настоящий большой дизайнер. В 2000 году Маккартни получила награду «Дизайнер года» на церемонии VH1/Vogue Fashion Awards — самой престижной на тот момент модной премии. Уступить заветную статуэтку юной британке пришлось Тому Форду, Миучче Праде, Донателле Версаче и Кельвину Кляйну, которые тоже были номинированы. Можете себе представить их реакцию?

За наградой триумфатор вечера вышла в белоснежном платье А-силуэта с галопирующей лошадью на боку — это был тизер, пожалуй, самой ее успешной коллекции для Chloé, Сезон весна-лето 2001 стал для дизайнера по-настоящему знаковым: те вещи с ананасами и лошадьми захотели все. Скакуны по мотивам картин Джорджа Стаббса с платьев, жакетов, топов и брюк галопом проскакали по всем глянцевым съемкам и оказались в экраном гардеробе Кэрри Брэдшоу (куда без нее). Если бы тогда был стритстайл в его современном понимании, то и в его хрониках каждая вторая девушка наверняка была бы именно в этих вещах. С этого же показа началось дизайнерское «взросление» Стеллы Маккартни. Критики отметили мастерское переосмысление силуэтов 30-х и уверенную работу с аксессуарами: часть выходов гармонично дополняли шляпки-таблетки с вуалью, которые выглядели не реквизитом из костюмерной театра, а очень свежими и модными головными уборами. Это был однозначный триумф.

Но и здесь нашлись свои «но». Инсайдеры индустрии шептались, что все лучшее в коллекциях Chloé — заслуга не Стеллы, а ее ассистентки Фиби Файло. Той самой, которая через каких-то 10 лет перевернет мир моды с ног на голову своим новым прочтением минимализма 90-х в Celine. Но до этого ей предстоит выйти из тени титулованной начальницы и возглавить Chloé. Для Маккартни же с этого начнется новая глава: она всерьез возьмется за построение собственной модной империи, вооружившись инвестициями и экспертизой группы Kering. А спустя годы и сама начнет ностальгировать по собственным идеям начала нулевых: так в новых коллекциях Stella McCartney появятся и принты со вздыбленными жеребцами, и топ из золотистых цепочек, в точности цитирующий один из выходов показа Chloé весна-лето 2000. Оно и понятно: мода, как известно, циклична. А ностальгия — одна из ее главных движущих сил. И потом, разве у хороших идей есть срок годности?