Светлана Захарова: «Большинство балерин не знают реальной жизни»

В качестве декораций для съемки мы выбрали ни много ни мало Московский Планетарий: «поместить» звезду мирового масштаба рядом с другими небесными телами казалось амбициозной, но вполне логичной идеей. Есть в этом какая-то метафорическая поэтика, не правда ли? Впрочем, излишней «звездности», ожидаемой от примы Большого и Ла Скала (на миланской сцене балерину называют не иначе как «этуаль»), Светлана Захарова не проявляет и ведет себя с редким профессионализмом: послушно следует напряженному графику съемки, стойко переносит неожиданный холод в помещениях музея и, не взирая на свое насыщенное расписание (через день Светлане улетать в Токио на спектакль), терпеливо и с улыбкой отвечает на все вопросы. Возможно, все дело в том, что долгие годы балетной жизни научили эту хрупкую девушку преодолевать любые трудности без единого намека на усилие. За 6 часов нашей совместной работы Одетта XXI века (редакций «Лебединого озера» она станцевала больше десяти) выпивает лишь две чашки капучино Nespresso, чем вызывает желание расспросить ее про строгий режим питания. Но стилист Евгений Зубов – единственный, кому балерина доверяет свои волосы – проявляет трогательную заботу о своей подопечной и просит нас обойтись без банальностей в интервью. Поэтому в беседе с артисткой мы поднимаем совсем другие темы: о том, как совмещать личную жизнь и карьеру, о закулисной жизни балета в России и за границей и почему она отказалась от съемок в «Большом Вавилоне».

Вы прима-балерина Большого театра и этуаль театра Ла Скала, танцевали на всех главных мировых сценах. Чем отличаются ваши ощущения, когда вы выходите на сцену в Милане и в Москве?

Любой выход на сцену особенный, нужны долгая подготовка и настрой. Не скрою, где бы я ни выступала, наиболее «эмоциональной» всегда была сцена Большого театра: здесь самая высокая концентрация и самое сильное волнение. Говорят, что родные стены помогают: с одной стороны, да, но с другой – внутри меня происходит такая буря эмоций, как нигде больше.

Может быть, российская публика более придирчива?

Нет, любого зрителя не обманешь. Неважно, где ты выступаешь: либо публике нравится, либо она остается равнодушной. Думаю, здесь, на сцене Большого, на меня влияет ее особенный исторический дух.

Выступая в Милане, Париже, Нью-Йорке, вы ощущаете, что несете ответственность за имидж страны? Чувствуете себя именно русской балериной?

Конечно, ощущение определенной ответственности есть. Горжусь тем, что я русская балерина, и тем, что воспитана в лучших традициях русской балетной школы – без преувеличения лучшей в мире.

Правда ли, что в Европе и США к балеринам и вообще к работникам театра относятся строже в плане дисциплины: серьезно штрафуют за пропуск репетиции и другие нарушения?

Для танцоров театр – это прежде всего работа. Поэтому, как и в других сферах, за нарушение трудовой дисциплины руководство имеет право вас оштрафовать. В Большом, как и во всем мире, строго следят за этим, но для ведущих исполнителей есть исключения. Мы работаем на качество, а не на количество проведенных часов в репетиционном зале, поэтому солисты в любом российском театре сами вправе определять свой режим. В заграничных театрах расписание репетиций составляется на неделю вперед: неважно, устал ты или нет, ты обязан быть в зале, если твоя фамилия обозначена. Но это относится постоянной труппе театра – не к гастролерам. Так что и там я придерживаюсь удобного мне графика.

Вы удивительным образом совмещаете успешную карьеру балерины с насыщенной личной жизнью. Как вам это удается?

Мне кажется, еще с советских времен сложился стереотип, что балерина должна себя полностью отдавать сцене: не иметь детей, все время думать о ролях, репетировать. Мое поколение более свободно в этом плане: танцовщицы без страха уходят в декретный отпуск, некоторые дважды за карьеру успевают. Я даже больше скажу: это идет всем на пользу. Рождаются другие чувства, появляются новые силы, эмоции... Жизнь меняется, скорость и ритм совсем уже другие, и так или иначе на все должно хватать времени, главное – желание. Мы живем в век новых технологий и скоростей: все так быстро проходит, что хочется многое успеть и испытать в жизни.

Ваш график расписан на несколько лет вперед, и у вашего мужа наверняка не менее плотное расписание. Как удается поддерживать крепкие семейные отношения и уделять достаточно внимания ребенку?

Когда мы с Вадимом познакомились, жизнь каждого из нас уже была такой: гастроли, выступления, репетиции, встречи... Другого ритма ни я, ни он не знаем, и жаловаться нам не на что: изначально это был наш сознательный выбор. При любой возможности мы приходим на выступления друг друга. Обсудить спектакль после, услышать мнение любимого человека мне очень важно. Доченьке нашей уже 5 лет. Она воспитанный творческий ребенок: ходит на спектакли и концерты и знает, что, если у меня выступление, она должна вести себя тихо и не шуметь, пока я отдыхаю. Конечно, поначалу приходилось ей это объяснять, но сейчас она и без слов все понимает. Аня привыкла и к нашим постоянным отъездам. В 2,5 года она уже смотрела балет «Жизель» в Праге и вообще с раннего возраста летала со мной на гастроли. Сейчас Аня занимается танцами, гимнастикой, английским, поэтому больше привязана к Москве. Моя мама всегда рядом – они большие друзья: дочка зовет ее по имени, так как бабушкой мою маму никто в семье назвать не решается. Мама – самый близкий и родной человек, кому еще можно доверять, как не ей?

Вы не раз признавались, что с радостью отдадите дочь в балет. Опираясь на свой опыт, какой самый главный совет вы ей дадите?

Она очень подвижная! Надеюсь, занятия танцами будут всю ее энергию направлять в правильное русло. Советы трудно давать, но я точно знаю, что кроме дисциплины балет дает жизнь в красоте, мечту и цель. Ребенок начинает стремиться к чему-то с раннего возраста и быстрее взрослеет. Если дочь выберет мой путь, я с радостью поддержу ее.

Сейчас балет активно подается в массы – его показывают по ТВ, артисты участвуют в различных медийных проектах. Также несколько лет назад спектакли Большого стали транслировать в кино. Как вы относитесь к подобной популяризации искусства?

Положительно, ведь это делает балет более доступным. Не у всех есть возможность пойти в Большой театр по разным причинам. А так поклонники балета со всего мира могут оказаться на спектакле с участием любимых артистов, не выезжая за пределы своего города. Благодаря таким трансляциям моих поклонников становится все больше. Эти спектакли снимает профессиональная команда из Франции, они хорошо знакомы с театром и знают, как нужно снимать балеты – говорят, смотрится на большом экране потрясающе! Часто слышу это от людей из разных стран. Другое дело, что для меня как для исполнителя это дополнительная нагрузка. Во время трансляции танцуешь не только для зрителя в зале: камеры стоят с разных сторон, и ты не знаешь, в какой момент и с какого ракурса тебя снимают, показывают твои движения дальним планом или лицо – крупно. И возможности что-то поменять после показа нет. Танцуя, я должна контролировать себя больше, чем обычно. Трансляция действительно идет в прямом эфире: ее смотрят сотни тысяч зрителей. После таких нагрузок я гораздо дольше восстанавливаюсь и прихожу в себя.

Не кажется вам, что сама магия похода в Большой театр теряется, когда спектакль показывают в кино?

Публика, насколько я знаю, собирается на такие трансляции не как в кино, а как в академический театр: люди одеваются соответствующе, аплодируют во время спектакля и после него. Судя по посещаемости таких мероприятий, это надо людям. Все равно многие смотрят записи моих спектаклей на Youtube – сотни тысяч просмотров! Так пусть лучше аудитория увидит целый спектакль в качественной съемке на большом экране, нежели отрывки в плохом качестве, снятые тайно, порой с верхнего яруса, на смартфон.

У балерины, тем более танцующей в нескольких труппах, постоянно меняются партнеры на сцене. Поработав с большим количеством артистов, разных по типажу и темпераменту, скажите, как вы налаживаете контакт с каждым из них?

Все мои первые партнеры – это старшее поколение потрясающих артистов: с ними я училась и набиралась опыта как начинающая балерина. Все очень трепетно ко мне относились, вводили меня в спектакли. Я многое от них взяла в плане знаний. И теперь, имея сценический опыт, я сама стараюсь помочь своим новым партнерам вникнуть в тот или иной материал. Если танцор начинает работать над ролью с нуля, я делюсь с ним своими знаниями, эмоциями, чтобы ему было легче. В эти моменты я пересматриваю и свои партии, глубже в них погружаюсь. Я заинтересована в том, чтобы рядом был не просто хороший партнер, а прежде всего интересная личность. Успех спектакля зависит от работы обоих главных исполнителей.

Нужна ли какая-то реальная эмоциональная связь с партнером, чтобы показать подлинные эмоции на сцене?

Личная связь необязательна, но нужно, чтобы присутствовала симпатия между танцующими в паре людьми. Особая химия, которая делает посторонних друг другу людей потрясающим дуэтом на сцене. И тогда публика верит всему, что происходит между исполнителями, проникается атмосферой театра. Бывает, конечно, что этого не происходит, и в таком случае включаются актерское мастерство и профессиональный опыт.

Не могу не спросить вас о совместной работе с Роберто Болле – звездой итальянского балета. Что было самым запоминающимся в работе с ним?

Мы часто вместе танцуем на сцене Ла Скалы. В Италии его имя знают даже те, кто не бывает на спектаклях. Я по-итальянски называю его bella persona: он не только уникальный танцовщик и партнер, но и хороший человек – скромный и очень закрытый. И, несмотря на свою популярность, невероятный трудоголик: готов целыми днями работать в балетном зале, бесконечно повторять поддержки и движения. С ним очень легко танцевать, он стабилен и моментально реагирует, если что-то идет не так. Одна моя подруга сказала: «На ваши репетиции с Болле можно продавать билеты». Это потому, что мы выкладываемся на них на 100 процентов. В октябре у нас запланирована «Жизель» в Ла Скале, так что мы снова порадуем зрителей нашим дуэтом.

В конце мая в Большом театре состоялась российская премьера вашей сольной программы «Amore». Что вы хотели сказать этой постановкой?

Прежде всего это мой первый большой сольный проект. Я часто выступаю с сольными концертами, но обычно это отрывки из классических спектаклей и отдельные номера. Мне хотелось сделать что-то новое, масштабное, эмоциональное, удивить и вдохновить моих зрителей. Вместе с огромной командой мы работали над этим проектом на протяжении года. Спектакль представляет собой три одноактных балета, поставленных разными хореографами, в совершенно разных стилях. «Франческа да Римини» на музыку Чайковского в постановке Юрия Посохова: я влюбилась в этот спектакль с первого взгляда! Второй – «Пока не прошел дождь» – был поставлен специально для меня австрийским хореографом Патриком де Бана: в этом спектакле нет сюжета как такового, и зритель придумывает свой смысл происходящему, на сцене есть доля эмоционального экспромта. И третий – это своеобразный балет-шутка «Штрихи через хвосты», поставленный Маргаритой Донлон на 40-ю симфонию Моцарта. В нем тонкий юмор, который не всегда просто передать на сцене. Мне хотелось, чтобы драма и философия были сбалансированы и зрители покидали представление с улыбками.

Почему вы сотрудничали именно с этими хореографами?

Когда Юрий Баранов, продюсер «Amore», предложил мне сделать сольный проект, у меня уже были идеи станцевать «Франческу да Римини» и сделать новый спектакль с Патриком де Бана. Оставалось найти только третий балет. Юрий вскоре показал мне «Штрихи через хвосты», открыв для меня Маргариту Донлон. Она никогда раньше не работала в России, и я очень рада, что так все сложилось: все три хореографа очень талантливые люди и совсем не похожи друг на друга.

Вы будете повторять эту программу?

Да, следующие выступления проекта «Amore» мы покажем 30 июня, 3 июля в Италии и 6 июля в Монако.

С кем из современных постановщиков вы мечтаете поработать?

Их много: и те, кто уже работал со мной, и те, с кем мне еще не доводилось сотрудничать. Жан Кристоф Майе, Пол Лайтвуд – я мечтаю с ними встретиться в работе. И, конечно, очень хотела бы снова сотрудничать с Джоном Ноймайером: я считаю его величайшим хореографом современности. Мне посчастливилось исполнять партию в его спектакле «Дама с камелиями». Я очень люблю Бориса Яковлевича Эйфмана: на его юбилее я станцевала отрывок из его спектакля «Красная Жизель». Это хореограф, который имеет свой собственный почерк, ни с кем его не спутаешь. Недаром его спектакли обожает публика всего мира, а его труппа работает с большим энтузиазмом и отдачей.

Не секрет, что российская публика пока еще настороженно относится к современному балету и обычно довольно прохладно принимает разного рода эксперименты. Вы думаете о том, как подать правильно новые форматы?

Когда я делаю что-то новое, думаю не только о том, что бы мне было интересно станцевать, но и о том, будет ли это интересно зрителю. Захотелось бы мне самой посмотреть спектакль снова? Для меня главное, чтобы зрители вышли из театра вдохновленными и одухотворенными.

Костюмы для проекта «Amore» делал Игорь Чапурин. Вы с ним хорошие друзья, он часто одевает вас на сцене и в жизни и даже создал платье специально для нашей съемки. Как началось ваше партнерство?

У Игоря Чапурина с балетом долгая история, как вы знаете (В 2005 году Игорь Чапурин первым из российских дизайнеров получил право создавать сценическое оформление и костюмы к балетам Большого театра. – Прим.ред.). А подружились мы, как раз когда готовили постановку «Amore», он «одевал» балеты «Франческа да Римини» и «Штрихи через хвосты». Юрий Баранов привел меня к нему в бутик, чтобы мы могли узнать друг друга поближе, и с тех пор мы тесно сотрудничаем. Он настоящий мастер своего дела, один из самых ярких российских дизайнеров, и то, что он делает, вызывает у меня искренний восторг. Во время работы над «Amore» я полностью доверяла его видению и вкусу. Он всегда делится своими идеями с таким воодушевлением, что я согласна на все!

Кроме Chapurin одежду каких российских дизайнеров вы носите?

Я дружу с Николаем Красниковым: люблю то, что он делает для своего бренда. Очень уважаю Вячеслава Зайцева – это наша легенда и законодатель российской моды, проводник русской культуры.

Не так давно в кинопрокат вышел фильм «Большой Вавилон», раскрывающий святая святых – закулисье Большого театра. Фильм был снят по следам известной трагической истории. Как вы считаете, с какой целью он был снят и почему вы не приняли в нем участие?

Я к этому фильму отношусь отрицательно. Такое ощущение, что режиссер задумал показать очередной скандал, решив, видимо, таким образом прославиться. Настоящий Большой театр, его богатый закулисный процесс ему снять не удалось. Какие-то обрывки из жизни некоторых работников театра, не более того. Мне такие проекты неинтересны.

Уже второй год под вашим патронажем в Москве проходит благотворительный танцевальный фестиваль детского танца «Светлана». Какие планы у вас связаны с этим проектом?

Задача этого уникального мероприятия – показать, насколько разнообразен танец: от классического и народно-эстрадного до модерна – все можно посмотреть на фестивале. На сцене собираются профессиональные коллективы, ансамбли из разных городов России, которые занимают первые места на международных конкурсах. Танцуют так, что дух захватывает! И это наши талантливые дети, которые любят то, чем они занимаются. Не могу передать, насколько я благодарна педагогам и хореографам, которые воспитывают юные дарования.

В чем заключается благотворительная часть проекта?

Мы полностью обеспечиваем проезд, проживание и питание всех участников. Приехать в Москву и выступить на одной из лучших площадок Москвы (в Концертном зале «Россия» в Лужниках) – для них награда. У меня не было цели сделать конкурс – это фестиваль, танцевальный форум, если хотите. В этом году участие в нем приняли 500 детей. Специально для фестиваля была выстроена большая сцена, сделаны очень красивые декорации. Конечно, соревновательный момент происходит на этапе отбора участников. Но главное, что дети не чувствуют конкуренции во время фестиваля – наоборот, они все с большим интересом смотрят на работу друг на друга, перенимают опыт, знакомятся. Здесь нет побежденных и победителей.

Какое-то время вы работали в думском комитете по культуре. Что вам дал этот опыт и не собираетесь ли вы вернуться в Думу?

Да, я работала в пятом созыве, и для меня этот период определенно был интересен и полезен в плане каких-то открытий. Видите ли, балетный мир закрытый: ты живешь как в сказке и, несмотря на все «приключения», реальной жизни почти не знаешь. А когда я пришла в Думу, увидела мир с другой стороны: кому-то мне удалось помочь, что-то сделать не получилось. Сейчас мой график расписан на несколько лет вперед, и все планы связаны только с искусством. Я привыкла полностью отдаваться тому, что делаю. Но не исключаю, что когда-то смогу вернуться: в жизни могут быть перемены.