Соко: «Современное общество помешано на том, чтобы всех критиковать»
«Никаких вопросов о личной жизни и семье!» – предупреждает агент перед интервью. Наше рандеву с Соко происходит в Skype: добиться личной встречи с ней практически нереально, слишком уж плотный график у этой трогательной выходицы из Бордо в последнее время. В ходе беседы я понимаю, почему тема отношений табуирована: 30-летняя Соко по уровню эмоциональной отдачи все равно что подросток, который и победы, и неудачи принимает слишком уж близко к сердцу. Во время разговора мне несколько раз кажется, будто она вот-вот готова разрыдаться: когда мы говорим о ее роли в фильме Стефани Ди Гиусто «Танцовщица», где она сыграла вместе с Лили-Роуз Депп и который выйдет на экраны осенью, а еще когда я упоминаю первый сингл Соко «I'll Kill Her» – тот самый, который принес ей известность в 2007 году. Отстраненная в самом начале интервью, к его окончанию Соко раскрывается, и вот перед тобой уже не претендующая на серьезные роли актриса, которая в этом году выходила на Каннскую красную дорожку, а искренняя, невероятно добрая девочка с сердцем уязвимым, как оголенный провод.
Вы ведь учились на актрису, когда переехали в Париж из родного Бордо. Как вы в итоге пришли в музыку?
На самом деле я увлекалась и тем, и другим еще с 5-летнего возраста. Постоянно ходила во всякие театральные кружки, там же нам преподавали и пение. Я еще и конным спортом занималась одно время: знаете, обычно детям предлагается попробовать себя в разных хобби, чтобы им проще было определиться в дальнейшем. Моя мама хотела, чтобы я росла общительным ребенком, поэтому и отправляла меня заниматься тем, что, как мне тогда казалось, никогда не пригодится мне в жизни. Если честно, все это приносило мне дискомфорт: ненавижу большие скопления людей, у меня начинается паническая атака, я жуткий социофоб. В детстве приходилось еще хуже: меня постоянно дразнили сверстники за то, что я была недостаточно худой, странной.
И как вам дался переезд в Париж?
Я всегда мечтала быть актрисой. В Париж я перебралась, когда мне было 16, сразу же начала ходить по кастингам, брать уроки актерского мастерства. В 19-20 лет все это вдруг показалось мне очень скучным: я больше не хотела жить жизнью актрисы, мне захотелось заниматься чем-то, что давало бы больше чувства самодостаточности, быть единоличным творцом, если хотите. Для меня стало важно самой отвечать за себя, за свои работы – так я стала писать музыку. Пришлось начинать с основ: я без посторонней помощи училась играть на гитаре, ударных, вспоминала детские занятия по фортепиано. Все делала сама: создавала песни, аранжировала их, занималась продюсированием. В какой-то момент, когда я почувствовала себя полностью удовлетворенной тем, что делаю, в мою жизнь вернулся кинематограф.
Тяжело даются съемки в столь масштабном проекте?
О да! Мне пришлось отложить все прочие проекты и полностью сосредоточиться на фильме. Музыка, видео- и арт-работы – все, что приносило мне столько радости и открывало возможности для абсолютного самовыражения, я на на время «заморозила» и с головой погрузилась в съемки. Штука в том, что, когда снимаешься в фильме, тебе приходится рассказывать не свою историю, а чужую – для меня это непривычно. И сложно временами.
Вы можете сказать, что актерство на данном этапе жизни более важно для вас, нежели другие сферы искусства?
Нет, конечно. Просто когда я соглашалась на этот фильм, не думала, что съемки займут так много времени, в итоге все растянулось на год. Но я не собираюсь полностью уходить в киноиндустрию: я очень выборочно подхожу к выбору проектов и соглашаюсь только на что-то действительно стоящее. Сейчас я снова возвращаюсь в музыку, а еще хочу создавать собственные мини-фильмы, которые будут отражением того, что мне важно.
В фильме «Танцовщица» вы играете девушку, которая предана своим идеям и несет их до конца, несмотря на трудности и препятствия. Вы можете сказать, что эта героиня – и есть вы?
Ну, вообще-то, история моей героини – о том, каково это быть настоящим художником, посвятить всю свою жизнь искусству, поставив его во главу всего. Мне кажется, то, что переживает моя героиня, близко любому творцу, который хочет донести до миру свои идеи, и всем, кому доводилось проводить часы, оттачивая свое мастерство. Это история про взлеты и падения, которые неизменно случаются с людьми искусства. Главная героиня «Танцовщицы» – Лои – конечно, близка мне по духу: как иначе, если весь сценарий фильма был написан под меня. Но в то же время она является отражением Стефани, режиссера фильма. Ей пришлось преодолеть так много трудностей на пути к успеху: женщине-режиссеру по-прежнему не так-то просто пробиться в кинематографе, и Стефани приходилось выкладываться в десять раз больше, чтобы наконец получить возможность снять свой первый масштабный фильм. Наверное, это покажется диким, но влияние сексизма в киноиндустрии все еще сильно. Лои тоже вынуждена сталкиваться с подобными ситуациями, когда она должна каждый день доказывать свою самодостаточность и талант. Один из моих любимых фильмов – «Камилла Клодель, 1915», он о французском скульпторе, чья история очень похожа на то, что переживает Лои.
Когда снимаешься в фильме, приходится рассказывать не свою историю, а чужую – для меня это непривычно.
Было ли для вас участие в фильме «Танцовщица» своего рода попыткой сделать некое заявление?
Я бы не назвала это заявлением. Это просто красивое кино с сюжетом, который мне хотелось донести до зрителей. Большинство людей не имеют представления о том, каково приходилось танцовщицам в конце XIX века. Лои была настоящим перформансистом, с невероятной страстью отдавалась своему делу. Она не просто танцевала, но также полностью ставила сценографию своих выступлений, разрабатывала костюмы, а еще была первой, кто использовал электрическое освещение в качестве спецэффектов. Кроме того, для меня это стало возможностью сыграть женщину, которая, несмотря на все свои успехи, никогда не чувствовала себя по-настоящему уверенной или красивой. Для меня было важно рассказать зрителю о том, как много страданий и внутреннего дисбаланса переживает художник: когда ты полностью отдаешься искусству, у тебя не остается сил на эмоциональные переживания, ты отдаляешься от людей, зачастую не можешь иметь нормальные отношения. Мне близка история Лои: когда ты регулярно сталкиваешься с бодишеймингом, но продолжаешь творить, чтобы доказать всем вокруг, чего ты стоишь и что внешность не имеет ничего общего с талантом. И даже если ты не обладаешь идеальной фигурой или правильными чертами лица, ты не должен прятаться и чувствовать себя неуверенно.
Вы очень эмоционально рассказываете о своей героине, у вас даже голос начинает дрожать...
Ну да, я сама по себе очень впечатлительная. Как и большинство из нас, наверное.
Вы бы согласились на роль, если бы она не была близка вам по духу? На нечто, совершенно противоположное вашей натуре?
Да, я как раз параллельно снималась в другом фильме, который выходит в сентябре. В нем я сыграла девушку, которая вернулась домой с войны в Афганистане. Моя героиня очень воинственная, порой даже жестокая – настоящий солдат. Это совсем мне не близко: я против войны, против оружия, армии и любых проявлений насилия. Я считаю, что в мире не должно быть место войне, люди не должны убивать друг друга. Не могу сказать, что мне понравилось исполнять эту роль, но это было своего рода испытание. Сюжет фильма отличный, и мне очень импонировала вторая главная героиня: она не хочет быть просто пушечным мясом, ей хочется чувствовать себя женщиной, быть любимой. Для меня было важно принять участие в этом фильме, чтобы сказать – у вас всегда есть выбор, какой будет ваша жизнь.
Мне кажется, все ваше творчество проникнуто этой идеей – вдохновлять женщин, давать им внутреннюю силу, мотивировать быть сильными.
Современное общество помешано на том, чтобы постоянно критиковать всех подряд за что угодно. Я же стараюсь созидать так, чтобы менять мир к лучшему. Я хочу, чтобы люди поняли: показывать свои настоящие эмоции – это нормально, не улыбаться, когда тебе этого не хочется, – нормально, равно как не всегда выглядеть идеально. Быть самим собой – это здорово. И если у меня есть возможность донести все эти идеи до широкой аудитории, я ей воспользуюсь. Вокруг так много медийных лиц, которые не несут вообще никакого посыла, все эти анорексичные модели, например.
Надо сказать, не каждый публичный персонаж придерживается такого же отношения к тому, как пользоваться своей популярностью. Большинство просто почивает на лаврах, тратя гонорары и наслаждаясь жизнью.
Мне это совсем не близко. Мое мнение – если хочешь изменить мир, начни с себя, делай что-то сам.
Я помню, как впервые услышала вашу песню «I’ll Kill Her» – это был ваш большой старт в музыкальную индустрию. И я помню свои эмоции: с одной стороны, это очень простая, незамысловатая композиция, но с другой, в ней столько искренности. Как будто говоришь с самим собой.
Давайте не будем говорить об этой песне: в нее было вложено слишком много эмоций, о которых я не хочу вспоминать. Но что касается искренности, все мое творчество такое. Я всегда пишу только о том, что мне по-настоящему близко, что я пережила. Не умею по-другому. Мне не понятно, как можно создавать что-то, что будет априори правильно и благосклонно принято публикой.
Одно время вы выпускали собственный зин, эдакий сборник сообщений и писем, которые вам присылают фанаты. Почему вы решили его запустить?
Я регулярно получаю сообщения в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), и некоторые из них такие забавные. Как-то я просто начала публиковать их в своем аккаунте, и реакция моих подписчиков была сумасшедшая, вроде: «Вау, кто-то действительно присылает тебе такое?» Да, присылает, и причем каждый день! Потом их увидел один мой знакомый из журнала Autre и сказал: «Это лучшее, что попадалось мне на глаза в последнее время. Сколько у тебя таких сообщений?» Я говорю: «Посчитай сам – я получаю их каждый Божий день». Тогда он предложил собрать их в отдельный зин, а я всегда мечтала поучаствовать в чем-то подобном! Я обожаю 1980-е, поэтому все, что связано с этой эпохой, очень мне близко. Я поделилась с ребятами, которые взялись делать зин, сотнями сообщений, они были просто в шоке. Чаще всего мне пишут девочки, например: «Привет, как тебе моя попа?» или «Привет, хочешь посидеть на моем лице?»
Мне близко чувство, когда ты регулярно сталкиваешься с бодишеймингом, но продолжаешь творить, чтобы доказать всем вокруг, чего ты стоишь и что внешность не имеет ничего общего с талантом.
Какие чувства вызывают у вас все эти сообщения? Они вас злят, расстраивают?
Мне просто кажется забавным то, что люди искренне верят, что я прочитаю их сообщения, – а я их и правда читаю. Любопытно, что теперь у каждого человека есть такой легкий доступ к селебрити, и люди чувствуют себя защищенными, потому что общаются через экран смартфона, но на самом деле это не так. Не стоит забывать о том, что всегда нужно оставаться хорошим человеком, даже если общаешься онлайн. К счастью, мои фанаты пишут в основном что-то милое и приятное, часто признаются мне в любви, причем на полном серьезе. Единственная моя мысль в такие моменты: «Эй, я в два раза старше тебя! Ты такая хорошенькая, найди себе кого-нибудь помоложе».
Почему, как вам кажется, люди вообще так любят оставлять негативные комментарии медийным персонам? Все по той же причине – потому что благодаря соцсетям они чувствуют полную свободу действий?
Если честно, злостные сообщения приходят мне крайне редко. Наверное, это потому, что я не пытаюсь притворяться тем, кем не являюсь: не штукатурю лицо косметикой, не ношу утягивающее белье. Я такая, какая есть – полноватая, с неидеальной кожей. Конечно, есть те, кто говорит: «У тебя здесь не то и это не так». Но у меня нет цели всем нравиться.
Во время последнего круизного показа Gucci вы сделали совместный проект – вели Snapchat-трансляцию шоу, близко общались с Алессандро Микеле. Как вы познакомились?
Я его фанатка! Мы встретились в тот день, когда обсуждали всю эту историю со Snapchat, вся команда Gucci была очень мила ко мне. Я считаю Алессандро гением, если бы мне предложили выбрать один бренд, который я могла бы носить до конца жизни, им был бы Gucci. Все, что я увидела на подиуме во время круизного показа, было абсолютно моей историей: туфли на платформе, свитера с котятами, плиссировка. А эти надписи вроде «Blind for Love»? Это же про меня! Я только и делаю, что ищу любовь, но будто брожу в темноте и не нахожу то, что нужно. Мне очень понравилось, что в коллекции было много отсылок к панк-культуре, я сама ношу классическую панк-клетку каждый день. Мне кажется, Gucci – единственный люксовый бренд, в вещах которого я чувствую себя самой собой. Даже если это суперженственное платье в пайетках. В обычной жизни я ношу в основном брюки или костюмы. Но платья, которые создает Микеле, словно позволяют мне быть лучшей версией себя.
Насколько то, что вы носите, является отражением вашего внутреннего самоощущения?
Обычно я просто надеваю то, что хочется, в зависимости от настроения. Могу нарядиться, как маленькая девочка, или же панк-принцесса. Для меня одежда – это инструмент игры. У меня есть два фетиша – красный цвет и массивная обувь. Обожаю винтажную одежду: я росла в небогатой семье, и я никогда не могла позволить себе брендовые вещи, поэтому одевалась в комиссионках и винтажных лавочках. У меня целый склад сокровищ, которые я там нашла. Мой любимый блошиный рынок – в Лос-Анджелесе, на Роуз Боул. Он проходит всего раз в месяц, но там можно найти потрясающие вещи.
Какие у вас планы на ближайшее будущее?
Записать третий альбом, я жду этого с нетерпением, хочу полностью сконцентрироваться на нем. Также я работаю над собственным фильмом – это будет проект, в котором я напишу роль под себя.