Скриптонит: «У меня нет никаких правил»

В залитом красным светом от цветных стекол помещении Адиль ведет себя легко и расслабленно: рукопожатием приветствует своих знакомых, заказывает виски со льдом и предлагает переместиться на террасу. Производящий по своим песням впечатление жесткого, порой агрессивного человека, в жизни он оказывается открытым и крайне располагающим к себе: даже дети сотрудников «Газа», завидев Адиля, радуются и заключают его в объятия. TheSymbol.ru поговорил со Скриптонитом не только о музыке, но и о религии, отношении к женщинам и, конечно, моде.

Какую музыку вы слушали, когда были подростком?

Все с Децла началось, как я говорил уже не раз, потом Eminem. В Rammstein заносило, даже постер в комнате висел. Меня отец за него чуть не ***** [убил]. У меня отец строгий очень, все так по-советски было. Так вот, меня во все понемногу заносило, но в основном, это был рэп. Из иностранных сначала были популярные тогда Eminem, потом от него пришел 50 Cent, через них – Dr. Dre, Snoop Dogg и все-все. Потом чуть позже я начал отдаляться от русского рэпа. Сначала вот какая проблема была: я мог слушать русский рэп и ни одного черного. Прошло пару лет и получилось так, что я не смог слушать ни одного русского рэпера и Eminem, только черных.

А другие жанры?

Я с 15 лет музыку начал писать. Тогда начал копать вообще все записи. Докопался до 1930-х годов, и все переслушал: джаз, фанк, соул, нео-соул, рок, фолк. Даже этническую музыку разную.

Чтобы понять историю ее развития?

Да, и я понял, что нет плохой музыки, есть плохие исполнители и плохие песни. В каждом направлении можно кучу всего найти, что заставит тебя внутренне содрогнуться.

А из последнего, может, у Кендрика Ламара, о котором вы не раз говорили, что вам очень понравилось?

Ну, у Кендрика, когда вышел альбом To Pimp A Butterfly – не сказать, что он музыкой пробрал, скорее больше эстетикой. Причем они же сделали такую психоделическую смесь фанка и джаза. Это странно с одной стороны было, потому что альбом на любителя, но при этом благодаря своей музыкальной составляющей он очень мощно выстрелил. Еще альбом A$AP Rocky мне нравится, там много хороших песен. У Dr. Dre альбом Compton, который прошел мимо, – восемь песен оттуда я слушал постоянно в течение месяца, для меня это огромное количество. Просто старик очень крутой. Он собирает кучу народа, не связанных между собой, казалось бы. Причем проявляет их так, как бы они сами не смогли себя проявить. Там есть King Mez – очень молодой чувачок. Он почти на каждой песне, написал большинство текстов Dr. Dre на этом альбоме. Я потом послушал его сольные треки и понял, да, он крутой, круто читает, но у него скучная музыка.

Почему скучная?

Хорошие биты, хорошо читает, интересные клипы, но скучно, потому что он рэпер и он затягивает. Он, может, и читает очень интересную вещь, что-то рассказывает, но музыкально от него становится скучно.

Важна ли для музыканта известность, она должна быть в его жизни?

Да, все должно быть. Просто многие боятся говорить о таких вещах, как известность и слава. Возможно, для кого-то это стало плохим крестом, как клеймо какое-то. Но это их проблемы. Ты же сам решаешь, как тебе это нести: по хорошей дороге, по плохой, или вообще ни туда, ни сюда. Хочешь славы, сделай так, чтобы у тебя был кредит доверия. Чтобы когда ты придешь к ней, тебе не говорили, что ты зажрался или только из-за этого карьеру делаешь.

Мы говорим с вами про славу, но при этом вас редко можно увидеть на премьерах, в отчетах светской хроники. Почему?

Скоро будет премия одного мужского журнала, конечно, туда я заявлюсь как положено. Сейчас найду ателье, сошью себе костюм, который просто всех взорвет.

Сами будете придумывать дизайн?

Да, а почему нет? Я вообще таких вещей не боюсь. Просто я поворачиваюсь к ним, когда это уместно, когда можно, в свое время и место. А кто мне помешает надеть бирюзовый пиджак, если захочу? Просто люди привыкли, если тебя в чем-то одном увидели, то потом это как стиль привязали. Я, например, в тапках несколько раз на сцену вышел, теперь считают, что это мой стиль. Все пытаются все к чему-то привязать, а я вообще ни к чему не привязываюсь. Нравится – делаю, нет – не делаю. У меня нет никаких правил. Я вообще никогда не придумывал, что пойти, например, на андеграундовую тусовку – это моя тема, а вот на ковровую дорожку – нет. Я еще как должен туда пойти, и заявиться так, будто я всю жизнь по этой ковровой дорожке ходил, а они все тут ради меня собрались.

А вы с детства знали, что будете музыкантом?

Я знал это, и у меня даже не возникало вариантов, что может что-то не получиться. И не потому, что у меня всегда были только успехи, просто я не видел себя никем другим.

Я вас слушаю, и такое впечатление, что вы либо на психфаке учились, либо читаете литературу по саморазвитию.

Кстати, я хотел идти туда, но потом понял, что нет. Мне интересна психология, да и люди в целом. Может, это генетическое: отец у меня хорошо людей видит. Он мне с детства говорил: «Вот это ***** [плохой человек], а вот этот – хороший». Так и оказывалось, даже когда я сам против этого шел. Потом я заметил, что у меня в жизни такая же ***** [ерунда] есть. Да и все вместе, где-то психология, где-то астрология, все эти числа, знаки зодиака – мне все интересно.

Вы во все это погружались?

Да, я маленький был, когда нашел сонник толстенный: и там все – совместимости, несовместимости. Ну, это ладно, потом от этого ушел. Одно время интересовался НЛП, в лет пятнадцать – интересно людьми управлять (смеется). Но на самом деле, нужно себя в первую очередь слушать. Наша главная ошибка – когда мы против себя идем. Есть инстинкты у кошек, у собак, у всех животных, и они ими пользуются на полную, а мы все такие ****** [очень] типа умные.

Вы верите в бога?

Грубо говоря, да, но вот именно не в бога и не в религию. Я знаю, что есть высшая сила. Я ее благодарю за все свои падения и взлеты. Я знаю, что обращаюсь к конкретному объекту, а не куда-то в воздух. Это же все рыночные отношения: ты отдал, тебе пришло. Так всегда. Если к тебе чего-то много пришло, то значит, все-таки, много придется отдать, как бы ты ни прятался.

Вы уже нашли такое место, где вам комфортнее всего находиться, делать музыку?

Нет, я блудный сын. Есть, конечно, места где комфортнее всего. Сейчас это у меня дома.

Какие у вас отношения с литературой и поэзией?

Худые – это две-три книжки Чарльза Буковски и все. Ну, в детстве я прочитал «Крестного Отца» Марио Пьюзо и «Ясновидящего» Стивена Кинга. «Ясновидящий» – это вообще была бесполезная информация для меня даже в детстве. Тупо какая-то ***** [фигня], еще эта книга большая была, я так долго ее читал. А знакомство с Буковски у меня случилось так: я наткнулся на пару цитат, а у него такой слог, грубо говоря, мой. Просто говорит, как есть. Я его, когда читаю, то, как будто сижу с дедом – не со своим, а с пожилым другом. И он мне рассказывает, как все было раньше, и мы вместе смеемся, где-то грустим вместе.

А поэзию не любите?

Вообще, у меня какое-то отторжение к этому русско-сказочному стихотворному слогу, когда слова меняют местами и так далее. Этот слог перенесли во всю музыку, особенно в русский рэп. И когда ты говоришь прямой речью, люди воспринимают так, будто ты умничаешь. А ты, наоборот, хотел проще сказать. Проблема многих рэперов в том, что они часто пишут ради рифмы.

А вы ради чего?

Я ради себя, ради музыки пишу. Я сейчас пришел к тому, что вот я могу написать кому-то парт или куплет, припев, не важно. И конечно, приятно будет, если мое имя напишут, но если нет – мне будет ровно. Потому что я знаю, что если мне эта работа нравится, то мне хватает просто знать, что я приложил к этому руку. И когда я слушаю, я кайфую, что к этому причастен. Мне мое придет.

Если судить по вашему творчеству, вы создаете впечатление человека агрессивного...

У меня нет никакого образа. Да, есть агрессия. Но я хоть где-нибудь сказал, что я сам шпыняю кого-то, ставлю районы на уши и так далее, ***** [блин]? Ни одного слова у меня нельзя найти такого. Я когда пишу песню, выбираю каждое слово. Даже если понимаю, что в прямом значении смешного ничего нет, но вот это слово можно ******** [переделать] в шутку, и я не буду ждать, пока кто-то это сделает, я просто сам переделаю. Мне не в падлу, это мое, это мой ребенок. А другие рэперы – жалеют даже слова. Также и про деньги: о них они читают, а потратиться на свой клип не хотят. О чем вообще речь, если ты на себя жалеешь? Если ты на себя жалеешь, кому ты ***** [зачем] нужен дальше? Мне много чего не понятно в рэперах вообще. Они читают одно, а живут по-другому. Я не читаю какие-то вещи, пока не живу так. Когда я отрываюсь, я пишу, что отрываюсь. Но я не пишу это, когда сижу и последнюю корку хлеба доедаю. Я вот о ней и напишу. Кто меня за это винить будет? Что никто в ****** [тяжелых] ситуациях не был? Я сомневаюсь.

Вы себя к какому типу людей относите: к спокойным или вспыльчивым?

Хочу быть спокойным, но скорее вспыльчивый, но по делу. Кстати, эта вспыльчивость у меня в отца тоже. У меня много чего в него. Как бы я ни хотел быть не похожим на отца, но, в итоге получается наоборот. Я его долго не понимал вообще. Когда ты еще маленький, и на твоих глазах мама плачет, конечно, человек, который ее обидел, тебе кажется плохим. Но когда ты вырастаешь, понимаешь много вещей. Понимаешь, что человеку трудно было во многих местах. Понимаешь обыкновенные вещи, типа женской глупости – это не хорошо, не плохо, просто так есть. Человеку трудно с женщиной, но он берет и вывозит ее и детей. Всех вывозит, остается здесь навсегда и воспитывает из тебя человека. И ты в **** [шоке] сидишь: какой ты ***** [офигеть] сильный человек. Я сейчас его боготворю просто, хотя в детстве я ему вслух смерти желал. Мне стыдно за это ужасно. Но я вырос, столкнулся с похожими женщинами, как моя мать, обстоятельствами, трудностями. Мой отец – человек, который пожертвовал своей судьбой, потому что ему сказали, как нужно делать.

Мой дед, умирая, попросил его пойти учиться на инженера, хотя отец играл на баяне, у него оперный голос. Его в юности люди разные цепляли, как и меня сейчас. А его отец – ветеран, пришел с войны с простреленными коленными чашечками, на костылях. Когда кончилась война, он выкинул свои костыли и через пару лет умер своей смертью. И когда дед умирал, единственный человек, который не плакал, был мой отец. В одиннадцать лет он не плакал, не потому что он его не любил, а потому что не мог. Единственный раз он мне это рассказывал, я тогда был совсем щегол, но на всю жизнь запомнил. Опять же эту вещь я понял совсем недавно. Люди уходят, а ты сидишь такой и все, вот вся твоя эмоция. Ничего сказать не можешь, не понятно, у тебя ступор: ты ни туда и ни сюда. И какие слезы, если о мысли неправильной речь идти не может.

Ваш отец сильно повлиял на вас?

Мой отец стал инженером, получил два высших образования, у него идеальное математическое мышление. Он – человек, из-за которого мне стала интересна музыка. Помню, как он сидит рядом, его здоровая рука и я такой маленький. Он настукивает что-то, постоянно эти ритмы, триоли. И этот человек мог стать также, как и я, известным. А он не стал, пожертвовал этим всем и стал рабом, грубо говоря. Как можно не уважать такого человека, который всю жизнь ради тебя и твоей матери положил?

В своих песнях вы рисуете скорее отрицательный портрет женщин, часто используете нецензурную лексику. Почему женщина в вашем творчестве именно такая?

Я люблю женщин. Я просто не могу иначе об этом говорить, это будет лесть. Кому из женщин интересен этот приторный романтизм? Я сомневаюсь, что настоящие женщины это любят. Вся эта ерунда приторная – для этого создали такое понятие, как галантность. Ты можешь пододвинуть стул, подать руку, открыть дверь или еще что-то, но при этом ты должен быть с харизмой. Ты знаешь, кто ты. Ты знаешь, что даже если ты идешь сзади, все равно впереди.

Вы часто называете любовью невротические отношения: «Ты опять в телефоне ищешь сообщения **** [доступных женщин], пока сплю... Это любовь». И вообще вы практически всегда рассказываете о сложных отношениях, когда люди борются, страдают.

Не обязательно. Главное – они чувствуют и переживают. У меня песни, как письма, послания конкретному человеку или просто эмоции. Песня «Это любовь» – чистая эмоция. Тогда мне казалось, что все это любовь. Но сейчас в моей жизни – это не любовь.

А что такое любовь?

Любовь – это степень симпатии. Когда симпатия сильная, когда сходишь с ума. Кто-нибудь смог уложить в тезис любовь? Нет. Так почему все ее пытаются уложить в рамки, причем в свои. Не в те, которые всем бы подходили. Любовь – это все. И все – это любовь. Не зря же говорят, что нет дыма без огня, и даже отец мне говорил пословицу: «Не говоря о плохом, хорошего не увидишь». Вот так и есть. Какая может быть любовь, если в ней все хорошо? Это скорее иллюзия, картиночка, которую ты себе придумал на год, полгода, может, на месяц или на день вообще. Если тебя не ****** [трясет], то о чем можно говорить?

То есть, вы считаете, что абсолютно счастливых отношений быть не может?

Нет, они могут быть. Наверное, есть такие люди, у которых это получается. Просто по большей части, я сомневаюсь. Лично я не верю в такое, у меня не может быть так. Даже когда все происходит так, как нужно мне, я и то сомневаюсь, не могу до конца понять себя. Не знаю, я вообще запутался, в конце концов (смеется).

Тогда давайте поговорим о моде, а точнее оее сотрудничестве с музыкой. Если говорить про российских исполнителей, то недавно Оксимирон начал сотрудничество с Reebok, и, конечно, из иностранных артистов – это Asap Rocky, главный гость всех недель моды и лицо мужской линии Dior. Как вы относитесь к такому взаимодействию индустрий?

Мне нравится, как A$AP Rocky интегрировался во всю эту тему. .

Вы сами бы стали сотрудничать с каким-нибудь брендом?

Конечно, да, но смотря с кем. Сначала нужно подумать: нравится или не нравится. Все ведь должно иметь последовательность, не формулу, а последовательность по ощущениям.

Насколько для вас ваш внешний сценический образ является отражением внутреннего?

На все сто, потому что у меня нет сценического образа. Я раз пять выходил на сцену в тапках или сланцах. На последнем концерте в Сочи я вышел в гостиничных тапочках белых. В Харькове я выходил в гостиничном халате, потому что все в одном месте находилось – гостиница и клуб.

А вы прислушиваетесь к критике?

Если я понимаю, что она обоснованная, то да. Если чувствую, что сам в этих моментах сомневался, то, конечно, прислушиваюсь.

Я это к тому, что в социальных сетях часто подобные вещи пишут. Вы, кстати, как с соцсетям относитесь?

Ужасно, ненавижу их. Я блокирую в день в среднем по тридцать человек.

Как я поняла, соцсети – это для вас не канал общения с поклонниками. А что тогда?

Сам не знаю. Я не понимаю, когда люди рассказывают в соцсетях то, что у них происходит в жизни. Кому ты рассказываешь? Зачем ты рассказываешь? Что за ***** [ерунда]. Этим людям ***** [все равно] на тебя. А еще есть люди, которые там свои личные проблемы выставляют, и ты думаешь, что за ****** [бред]. В тот же Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), я просто выкладываю красивые фотки, которые мне нравятся. Никаких постов, никаких описаний. Просто понравилась фотография, обрабатываю ее и выкладываю. Получается такая галерейка из моих фотографий, не больше и не меньше.