Почему среди креативных директоров больших брендов так мало женщин

Тем громче по всей индустрии пронеслось эхо от увольнения Сары Бертон, проработавшей в Alexander McQueen целых 16 лет, из которых половину — на посту креативного директора. Заменил ее ирландец Шон МакГирр — и с его назначением в брендах группы Kering не осталось ни одной женщины-креативного директора. Такой поворот возмутил многих фэшн-инсайдеров, в очередной раз напомнивших, что декларируемое индустрией разнообразие почему-то не распространяется на дизайнеров. Иначе как объяснить то, что высшие креативные должности во всех ключевых брендах занимают исключительно белые цисгендерные мужчины примерно одного возраста, а любые исключения столь редки, что тянут разве что на статистическую погрешность? Мы попытались разобраться, с чем это связано. Вот три вероятных причины, каждая из которых может оказаться определяющей.

Игнорировать этого «слона в комнате» не получится, да и нет никакого смысла. Да, мы все еще не победили капитализм и патриархат. И если без первого мода, вообще-то, существовать не может, то второе зло уж точно создает ей довольно много трудностей. Просто задумайтесь: основные потребители моды — это женщины. Именно они так или иначе заставляют винтики этого огромного механизма крутиться. Объем женского рынка одежды, несмотря на все прогнозы, по-прежнему многократно превышает объем мужского. При этом многие женщины, несмотря на все достижения феминизма, продолжают прибегать к достижениям моды и бьюти-индустрии с одной целью: чтобы понравиться мужчинам. А потому вынуждены прислушиваться к рекомендациям мужчин-дизайнеров, маркетологов и СЕО, которые по-прежнему формируют модную повестку. А любые попытки внести в эту структуру какое-то разнообразие выглядят неловко и «плакатно», как назначение Габриэлы Херст в Chloé, когда едва ли не единственным ее конкурентным преимуществом было педалирование фем-повестки. И пока каждое назначение женщины-дизайнера обставляется как большое событие, ничего не изменится. Это просто должно стать нормой.

Этот пункт на самом деле вытекает из нашего предыдущего суждения. Ключевые управленческие должности в индустрии занимают белые цисгендерные мужчины — и глупо было бы думать, что их всерьез беспокоят чаяния других социальных групп. Даже если ради соответствия актуальной левой повестке приходится утверждать обратное. Да что там: фактически все крупные бренды на сегодняшний день поделены между двумя огромными люксовыми конгломератами, которые возглавляют очень богатые, очень взрослые и очень белые мужчины. Какие на этом этапе могут быть вопросы к сложившейся ситуации? Впрочем, не все безнадежно. Лед немного тронулся: женщины все чаще доходят до руководящих должностей. И подобные назначения (например, приход Франчески Беллетини на должность СЕО Saint Laurent) нушают осторожный оптимизм. Возможно, это первые шаги на пути к будущим переменам и в креативном руководстве брендами.

Модная индустрия, несмотря на всю кажущуюся прогрессивность, довольно консервативна. Просто вспомните, как долго бренды сопротивлялись диджитализации и продажам через интернет — и все встанет на свои места. Да что там: свои интернет-магазины по сей день есть не у всех. Особо упрямых не смогла переубедить даже пандемия с тотальными локдаунами. И это касается всех аспектов, включая кадровый. Один из самых живучих стереотипов гласит, что в моде (как и в искусстве) распределение ролей между полами может быть только одно: мужчина — гений и творец, женщина — муза. И никак не наоборот. Апологеты этой теории любят приводит в пример условных Чарльза Уорта и Поля Пуаре, с которых фактически начиналась современная история моды. Напрочь игнорируя тот факт, что в конце XIX и даже самом начале XX века женщина не могла быть публичной персоной и строить свой бизнес просто по определению. Даже образование еще оставалось недоступным. Построение карьеры для женщин стало возможным после первой волны эмансипации в 20-е годы — и тогда, к слову, расцвели карьеры Габриэль Шанель, Жанны Ланвен, Мадлен Вионне и других великих женщин, определявших моду. Так что, может, имеет смысл отбросить дурацкие стереотипы?

Другой аргумент состоит в том, что в брендах, дескать, выбирают не по гендерной принадлежности, а по таланту и квалификации. И если считать, что это так, то имеет смысл разобраться, почему самыми квалифицированными чаще всего оказываются мужчины. Результаты будут неутешительными: окажется, что остальным социальным группам попросту недоступно фэшн-образование. Учеба в условном Central Saint Martins — занятие дорогостоящее. И самородкам из дискриминируемых и стигматизированных социальных групп о нем зачастую остается только мечтать. Поэтому его получатели — это обычно те самые белые цисгендерные мужчины. Которые, конечно, в таком положении дел не виноваты — так устроена система. Но на эту систему веками работали другие белые цисгендрные мужчины. Возможно, мы станем первым поколением, которое как-то изменит ситуацию. Или хотя бы заложит для этого фундамент.