Все это рок-н-ролл: Филипп Пляйн о моде и не только

Я могу только озвучить собственное мнение, но это ни в коем случае не будет «голос большинства». Вы наверняка знаете, что я учился на юриста, так что подход у меня чуть более структурный, чем у тех, кто родился с карандашом в руке. Можно сказать, я смотрю на индустрию более широко, вижу ее в контексте других сфер. Так вот, на мой взгляд, главный тренд сегодня – это перемены. Причем очень быстрые и часто непредсказуемые.

То есть вы хотите сказать, что это просто часть глобального процесса?

Да. Посмотрите, как радикально изменился мир буквально за последние десять лет. CD, DVD – дети уже не знают, что означают эти аббревиатуры. Телевидение в традиционном смысле слова тоже доживает последние дни: кто будет ждать выпуска новостей, если последнюю информацию можно найти в интернете? А помните наши первые мобильные телефоны – неудобные черные коробки с кнопками, которые казались чудесами из чудес? Нам крупно повезло, что человек быстро ко всему приспосабливается. Это вообще основное достоинство нашего с вами биологического вида.

Я правильно понимаю, что главные перемены происходят в головах покупателей, а не в моде как таковой?

Одно следует за другим. Мода изменилась, потому что покупатель стал другим. Сейчас в это трудно поверить, но ведь еще на нашей памяти не существовало демократичной моды как понятия. Не было ни Zara, ни H&M, и если вам нужны были красивые туфли или платье, ничего не оставалось, кроме как пойти в бутик известного Дома. Сейчас же умный потребитель купит там сумку или очки, а потом добьется сногсшибательного эффекта с помощью куда более дешевых вещей. И никто не станет смотреть на него косо.

Поэтому сейчас мода такая быстрая?

Вы заметили, что давно уже не существует больших трендов? Таких, которые зарождаются где-нибудь в Нью-Йорке, через пару месяцев попадают в Париж, затем, через полгода, в Россию, потом в Китай или Корею. Сейчас «время ожидания» сведено к тому, как быстро во всем мире увидят новый пост в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) Ким Кардашьян, то есть к долям секунды.

Каков же ваш сценарий развития событий на ближайшие пять лет? Будет у нас по пятнадцать коллекций в год?

Я, конечно, не ясновидящий, но уверен, что дизайн идет в сторону простоты и персонализации. Даже нынешние, довольно примитивные 3D-принтеры уже позволяют каждому делать обувь и аксессуары в единственном экземпляре, только для себя. Представьте, что будет с модой, когда они смогут «печатать» качественную одежду. Влияние дизайнеров сильно уменьшится.

Но ведь именно они придумывают новые идеи?

Это так, однако значение технологий нельзя недооценивать. Выживут те, кто быстрее их освоит, а остальные просто исчезнут. В нашем бизнесе мы давно наблюдаем, как умирают одни старые бренды, которые испугались перемен, и уверенным шагом входят в будущее другие. Например, Valentino: посмотрите, сколько молодости и задора в их новых коллекциях! То же самое происходит с Saint Laurent.

Ну это же две очень разные истории. Valentino – про эволюцию, бережный перенос старых ценностей на новую почву, а Saint Laurent – про тотальную революцию.

Неважно. Женщины тоже по-разному борются с надвигающейся старостью. Кто-то делает маски, а кто-то ложится под нож хирурга. В любом случае цель одна – снова стать желанной. Вот и с модными Домами похожая ситуация.

Вашего бренда это тоже касается?

Мы еще очень молоды. Если мерить в человеческих категориях, то нам сейчас лет 20: этакая юная красотка, которая входит в комнату, полную 50-летних светских дам, ухоженных, эффектных и увешанных бриллиантами, – и все мужчины смотрят только на нее и хотят только ее. И им наплевать, что она не умеет себя вести и не знает, как правильно держать нож и вилку. Зато она настоящее воплощение секса!

История создания Philipp Plein читается как волшебная сказка: дебютная коллекция в 2004 году – и сразу невероятный успех...

А там не написано, что во время моей первой Недели моды в Милане мне пришлось ночевать чуть ли не в доме терпимости, потому что у меня за спиной не было ни инвесторов, ни богатых родителей, ни большой корпорации – и денег на гостиницу тоже не было? Вот так-то! Об этой стороне обычно не упоминают, потому что люди хотят слышать только сказки. Современная реальность такова, что в новой экономике сначала появляется идея, а уже потом деньги. Все эти успешные стартапы, которые выстреливают и получают миллионные прибыли, на первом этапе зачастую не приносят ни копейки, только генерируют трафик. Но модная индустрия искусственно заморожена гигантами-монополистами, которые не дают рождаться ничему новому.

Как же вам удалось порвать этот шаблон?

А вот это секрет! Шутка. На самом деле все очень просто. Чтобы успешно выйти на перенасыщенный рынок, нужно создать новую потребность и удовлетворить ее. Другими словами, дать людям то, о чем они до вас даже и не мечтали. Представьте, что вы решили выпускать кашемировые свитера, нашли отличных поставщиков, грамотных конструкторов, прекрасных швей – и на выходе у вас получились без дураков хорошие вещи. Но люди все равно пойдут за ними не к вам, а в бутик Loro Piana, потому что этот бренд давно знают, а ваш нет. А вот если на ваших качественных, адекватных по цене и красивых свитерах будет написано, например, F*CK YOU ALL – тогда совсем другое дело. За ними будут гоняться и снимать для всех журналов.

То есть главное – вызвать эмоцию?

Именно. Никому уже давно не нужна просто одежда. Я уверен, в вашем шкафу вещей хватит на десять лет вперед.

Боюсь, даже на двадцать.

А вот эмоциональный голод надо удовлетворять постоянно. Я верю, что мода может вызывать такие же сильные чувства, как искусство: заставлять плакать, смеяться, а главное – мечтать. Поэтому стараюсь, чтобы мои вещи не были пресными, а мои показы всегда запоминались.

И это вам отлично удается!

Я же точно знаю, как все происходит. Вы, редакторы, во время Недель моды ходите на десятки шоу и очень быстро перестаете вообще на что-либо реагировать – от усталости, от переизбытка впечатлений, от одинаковых мелькающих платьев. А я свою миссию вижу в том, чтобы выдернуть зрителя из этого сонного болота. Мода – это шоу.

И как рождаются идеи для ваших ярчайших показов?

Легко! Я же гений, вы еще не поняли? Ну а если серьезно, я просто делаю то, что мне самому нравится. Вот, например, с детства обожал ковбоев, а потом взял и сделал с ними шоу. Судя по отзывам, не я один влюблен в романтику Дикого Запада.

А какие детские увлечения повлияли на вашу весенне-летнюю коллекцию?

В первую очередь любовь к музыке. Для моего поколения рокеры были богами, а сейчас я смотрю вокруг и вижу, что их место заняли рэперы. Теперь они носят цепи и латекс, демонстрируют бицепсы и соблазняют юных поклонниц. Моя коллекция как раз об этом.

Есть в вашей работе то, что вы ненавидите?

Нет, я же сам ее выбрал. К тому же в моей должности я могу быть одновременно дизайнером, адвокатом, рыночным экспертом, финансовым директором, да вообще кем захочу!

Если бы вы начинали сейчас, что бы сделали по-другому?

Ровным счетом ничего. Оглядываться назад – самое бессмысленное занятие на свете. Все ошибки, все шаги не в ту сторону – все это было важно. Зачем теперь терять драгоценные моменты будущего, копаясь в прошлом? В нашем мире можно купить все что угодно, кроме времени. Взять того же Стива Джобса, наверное, самого богатого предпринимателя современности. Я уверен, он не раздумывая отдал бы свои миллионы ради еще нескольких дней жизни.

Вы сделали череп символом своего бренда, чтобы напомнить, как важно ценить отпущенное нам время?

Я так глубоко не копал. Это просто крутой рок-н-ролльный образ. Представьте, приходит на встречу серьезный бизнесмен в костюме, а потом вы замечаете у него на запонках два черепа – и сразу становится понятно: на деле он отвязный парень.

И последний вопрос: у вас потрясающие татуировки – можете посоветовать хорошего мастера?

Первые татуировки мне делал очень талантливый художник в Лос-Анджелесе, а все остальные – Мисс Понт из Сен-Тропе. Она волшебная: у нее легкая рука и смешная фамилия.