От Диора до Симонса: чем нам запомнились все дизайнеры Dior

Официальной датой рождения дома Dior считается 1947 год. В первые годы после Второй мировой войны Париж стремился вернуть себе звание мировой столицы моды, а женщины чувствовали усталость от сдержанных силуэтов 1940-х годов. В ответ на это Кристиан Диор придумал новую линию corolle: изящно подчеркнутые плечи, осиная талия и миди-юбка, вдохновленные воздушным кринолином Belle Epoque. Платья, жакеты и юбки Dior с немногословными и аккуратными шляпками, туфлями и перчатками вскружили голову Парижу, а чуть позже и всему миру. Кристиан Диор появился на модной арене именно тогда, когда это было нужно, и вскоре построил целую империю под своим именем. Однако в 1957 году дизайнер внезапно умер от сердечного приступа.

Субтильному Иву Сен-Лорану был всего 21 год, когда его поставили у руля целого модного дома. Его первая коллекция для Dior, «Трапеция», вызвала у публики противоречивые эмоции. Кто-то был в восторге, но другие отметили, что молодой преемник может потерять прежнюю аудиторию Dior – богатых взрослых женщин, привыкших к фирменному почерку самого Кристиана Диора. Абстрактные платья-трапеции Сен-Лорана смотрелись элегантно, но их было проще представить на молодых девушках, открытых новаторским предложениям дизайнера. Последней каплей стала коллекция «Beatnik», в которой главную роль играли дерзкие кожаные куртки. Mauvais garçon (эпитет биографа Доминика Лельевра) был уволен, но после суда с инвесторами получил внушительную сумму, на которую построил уже собственный разносторонний бренд Yves Saint Laurent.

На смену Сен-Лорану из лондонского филиала Dior вызвали Марка Боана. Его задачей было привести стиль Dior к былому знаменателю. Боан не стремился отклоняться от классического и любимого многими дизайна Dior и не проявлял чрезмерных личных амбиций. Из года в год он выдавал коллекции в лучших традициях самого Диора с легким уклоном в запросы сменяющих друг друга десятилетий. Самыми запоминающимися моментами карьеры Боана в Dior были slim look (ответ на New Look), жаккардовое платье с капюшоном для Софи Лорен и коллекция à la russe, вдохновленная экранизацией «Доктора Живаго» 1966-го года. В кресле креативного директора дома Марк Боан задержался на целых 30 лет, но в 1980-х интерес аудитории к Dior начал ослабевать, а купивший в 1984 модный Дом Бернар Арно решил оживить Dior, назначив вместо Боана более современного дизайнера.

Следующим главным дизайнером дома стал Джанфранко Ферре. Грузный миланец с архитектурным образованием, собственным успешным брендом и презрением к показной роскоши и излишествам в одежде согласился посвятить Dior 6 лет своей жизни. Нельзя не признать, что спартанские предпочтения дизайнера вкупе с его архитектурным подходом к одежде сыграли свою роль в его коллекциях для Dior – про него не раз говорили, что он единственный, кто «делает Dior чуть ли не лучше самого Диора». Ферре брал культовый New Look и обносил его фантастическими конструкциями из ткани. Получались платья классического силуэта с элементами оригами и массивными драпировками, что смотрелось очень впечатляюще. Особенно после стабильности, в которой дом пребывал под руководством Боана. Впрочем, Ферре не задержался в Dior надолго.

Молодой британец Джон Гальяно, казалось, меньше всего подходил для роли креативного директора такого классического бренда, как Dior. Но тем не менее. Это была революция, которая случилась в нужное время, – «омоложение» концепции Dior. С присущей ему театральностью Гальяно начал одну за другой выдавать коллекции фантастической и драматичной красоты. Гигантских размеров черное платье без бретелей, расшитое диковинными оборками, или сливочно-персиковое платье в духе 1950-х с цветочной нижней юбкой, выглядывающей из-под тяжелых лоснящихся складок, отличалось от того, что бренд показывал на подиуме прежде. Dior наконец вышел за рамки своей привычной аудитории: одежда авторства Гальяно смотрелась уместнее на молодых и эпатажных девушках, чем на прежних поклонницах бренда старой формации. Дизайнер продолжал успешно развивать Dior в новом направлении целых 20 лет, но в какой-то момент его коллекции начали превращаться в некое подобие театрального бурлеска (говорят, даже Арно, который всю дорогу поддерживал британца в его эксцентричных экспериментах, потерял терпение). Чем закончилась эта история, мы все прекрасно помним: Гальяно напился в баре, отпустил грубое высказывание в адрес еврейской пары, после чего был немедленно уволен.

Новым креативным директором дома назначили бельгийца Рафа Симонса. Он взял за основу легендарные диоровские линии и силуэты, приправив их собственной суровой минималистичной эстетикой. Несомненно, его одежда дышала присущим Dior шиком, но при этом от нее не пахло нафталином. Это была новая элегантность: свежая, удобная, прогрессивная, отзывчивая к реальности, а не законсервированная сама в себе. Симонс и его знаковые вещи – скромное, но изысканное черное платье, словно созданное из застывшей лавы, платье с полупрозрачным топом и пышной (очень пышной!) юбкой в ярко-синие цветы, лаконичное нежно-розовое платье с карманами и светло-серыми высокими перчатками – стали для Dior настоящей удачей. Однако осенью прошлого года пути дизайнера и модного Дома разошлись – официальной версией ухода Симонса стала его усталось от слишком большого количества коллекций, над которыми ему приходилось работать. Впрочем, был и еще один фактор – разногласия с руководством относительно сферы контроля Симонса над брендом.