Алессандро Микеле — новый креативный директор Valentino. Но мы полюбили его еще в Gucci

Талант Микеле заключается не в том, чтобы придумать что-то принципиально новое: он скорее доводит до абсолютного совершенства уже существующие идеи, а потом соединяет их в самых неожиданных комбинациях. Он — коллекционер во всех смыслах этого слова. Коллекционер вещей, интересных людей, захватывающих идей, наконец. Поэтому он так увлечен винтажом и антиквариатом — причем самых разных эпох. И именно нарочитую «винтажность» вещей он сделал главной фишкой своего Gucci. Модели на его первых показах выглядели, как типичные фанаты «блошек» и винтажных магазинов. В трогательных блузах с бантами, очках в крупных оправах, «бабушкиных» шубах из каракуля и жакетах с «подстреленными» рукавами (совсем как у настоящих винтажных вещей, рассчитанных на более низкий рост — мы ведь все-таки чуть выше наших предков) и с пальцами, увешанными перстнями с благородной патиной. В своих шоу (называть это просто «показами» как-то даже язык не поворачивается) Алессандро лихо замешивал все со всем: 70-е с 90-ми, перья с пайетками, мужское с женским, прекрасное — с уродливым. Был ли он в этом первым? Едва ли. Но однозначно одним из самых ярких и заметных. Так что повсеместной модой на винтаж и всю эту кипучую эклектику мы во многом обязаны именно ему.

Когда Алессандро выпустил свою первую коллекцию для Gucci (мужскую осенне-зимнюю 2015 года), его замысел оценили далеко не все. Многим казалось, что ни один уважающий себя клиент почтенного итальянского бренда (да что там — просто ни один мужчина) не будет носить все эти кружева, меха, шелка и банты. Как же они ошибались. Всего за пару сезонов эта изящная гендерфлюидность заполонила собой все. «Как у Gucci» захотели все — от звездных стилистов до креативных директоров других марок. Опять же: одевать мужчин в условно женские вещи (и наоборот) придумал совсем не Микеле — но именно с его подачи это окончательно стало мейнстримом. Сегодня мы уже не удивляемся платьям и каблукам в мужских коллекциях — а про невинные блузки с бантами и жабо и говорить нечего, это уже совсем мейнстрим.

Еще один важный талант Алессандро Микеле — объединять вокруг себя правильных людей. За 7 лет он выстроил вокруг Gucci настоящее сплоченное комьюнити из клиентов и друзей бренда, которые стали проводниками его идей в мир. Как настоящий коллекционер, персонажей он отбирал с той же тщательностью, что и винтажные украшения или антикварный фарфор. В его «коллекции» были актеры, музыканты (Флоренс Уэлч, Билли Айлиш и, конечно, Гарри Стайлз — весь цвет актуальной музыки), художники, писатели и режиссеры — один талантливее и ярче другого. Все они внесли свой вклад в то, каким узнаваемым и самобытным стал бренд за те прекрасные семь лет. Интересно, перекочует ли это лояльное комьюнити, которое было так крепко завязано на личности своего лидера, в другой бренд. Как минимум, делаем ставку на Гарри Стайлза и Джареда Лето: «осиротевшие» после ухода любимого дизайнера в продолжительный отпуск звезды такому повороту событий точно будут рады. С другой стороны, не факт, что сам Алессандро захочет повторяться. А значит, в его Valentino нас ждут совсем другие герои. И это даже интереснее, чем воссоединение со старыми друзьями.

Алессандро всегда был буквально одержим старым Голливудом, который бесконечно цитировал в своих коллекциях и рекламных кампаниях. Это легко объяснимо: мама дизайнера работала ассистентом на кинопроизводстве и привила ему любовь к кинематографу с самого раннего детства. «Я помню все истории, которые она рассказывала мне, все детали и весь блеск этой "фабрики грез". Там была алебастровая бледность Мэрилин Монро и ее чистый голос. Там были черные сатиновые перчатки Риты Хэйворт и бархатные волосы Вероники Лэйк, завораживающее обаяние Рока Хадсона и головокружительная сила перевоплощений Ким Новак. Все это казалось сказкой», — писал он в эссе, опубликованном перед весенне-летним шоу Gucci 2022 года, прошедшим прямо на голливудской «Аллее славы». В тот вечер в одной точке сошлись старый и новый Голливуд. Первый — в именах и отпечатках ладоней икон кинематографа на звездах, которыми был устлан импровизированный подиум. Второй — в лице нынешних героев «фабрики грез», сидевших в первом ряду и шедших по подиуму (чего стоил один только выход вечно юного Джареда Лето!).

Но больше всего, разумеется, мы полюбили Алессандро за редкое умение создавать ощущение сказки. При нем коллекций Gucci ждали с замиранием сердца. Каждое его шоу было целым спектаклем, превзойти который по эмоциональному накалу могли лишь лучшие показы Александра Маккуина и Джона Гальяно. Микеле фантазировал без оглядки на коммерцию и мнение фэшн-прагматиков. Выдавал моделям в руки копии их же собственных голов и миниатюрных дракончиков, выводил на подиум целую толпу близнецов, показывал коллекции в средневековых замках, на античных некрополях и голливудской Аллее славы. Возводил ради одного 2-минутного показа карусели, операционные и загадочные лабиринты. Он всегда мыслил масштабно — скорее как кинорежиссер, чем как дизайнер одежды. Но при этом никогда не позволял размаху шоу и рекламных кампаний затмевать то, ради чего они затевались, — одежду. Каждая созданная им вещь была частичкой того волшебства, которое он сезон за сезоном демонстрировал изголодавшимся по бескомпромиссному творчеству фэшн-инсайдерам. Очень надеемся, что за время продолжительного отпуска он не утратил это свое умение мечтать без оглядки на обстоятельства. Стремительно скатывающейся в безликую коммерцию индустрии как никогда нужна прививка оптимистичного безумия. И Микеле точно знает рецепт этой «вакцины».