Из рук в руки: как ресейл в России стал по-настоящему модным — и что ждет эту индустрию в будущем

Этой осенью изрядно потускневший из-за погасших витрин бутиков Chanel, Prada и Dior Столешников переулок заметно оживился: аккурат напротив магазина Miu Miu распахнуло свои двери светлое двухэтажное пространство ресейл-проекта Oskelly. Это первый выход платформы в офлайн — и сразу в самое «намоленное» место Москвы, куда клиенты люксовых брендов привыкли приходить за самыми желанными сумками и туфлями сезона. Это большой шаг не только для компании, но и для всего рынка: впервые в нашей стране сервис по продаже подержанных вещей получил свое законное место по соседству с бутиками главных игроков модной индустрии — пусть и временно закрытыми. Через пару месяцев своя ресейл-платформа появилось у, пожалуй, главной московской цитадели «тяжелого люкса»: ЦУМ открыл проект TSUM Collect, где теперь можно найти вещи Альбера Эльбаза для Lanvin и Фиби Файло для Celine (да, культовое платье с принтом по мотивам картин Ива Кляйна из весенней коллекции 2017 года там тоже есть). В поддержку мобильного приложения на третьем этаже универмага открылось и офлайн-пространство: теперь после охоты за драгоценными архивными лотами можно отправиться за новыми коллекциями Maison Margiela, Jil Sander и Dries Van Noten в корнеры по соседству. С сентября ресейл проник и на знаковые для светской и модной Москвы «Патрики»: там заработал магазин подержанных сумок «с именем» Ex-Bags. Более наглядное подтверждение настоящего расцвета этой индустрии сложно придумать.

Но еще каких-то 5-7 лет назад все было совсем иначе. Пока весь остальной мир активно открывал для себя преимущества перепродажи вещей (если верить исследованию Business of Fashion и eBay, 26% потребителей люкса в США за последний год покупали подержанные аксессуары, а 13% — продавали), в России это считалось едва ли не постыдным. При первых же словах о ресейле воображение обычно рисовало картины советских комиссионок и секонд-хэндов 90-х — а это, согласитесь, не самые приятные ассоциации. «У нас в стране по объективным причинам есть багаж стереотипов, связанных с покупкой подержанных вещей, и долгое время это воспринималось как синоним бедности. Но чем больше российские инфлюенсеры и медиа говорят о том, что ресейл — это экологично, классно, интересно, самобытно, и чем больше зритель видит примеров среди мировых селебрити, которые носят винтаж, тем дальше мы уходим от этого стереотипа», — считает стилист, автор телеграм-канала «Мегастиль» и основательница винтажного магазина Tacky Not Tacky Ирина Дубина.

Жадная до всего нового постсоветская Россия и слышать не хотела о подержанных вещах: их покупка долгое время считалась дурным тоном. Не помогала ни мода на винтаж, ни вездесущая эко-повестка: локальный покупатель продолжал жить по принципу «новое, нужное, лучшее». Некий сдвиг наметился только в последние годы: глобальные тренды все-таки победили локальные стереотипы, и у нас стали появляться свои аналоги Vestiaire Collective и The RealReal. Но окончательно победить предубеждения люксовых клиентов помогли только санкции и приостановка работы большинства крупных брендов в России. «Когда мы открывали проект, вокруг ресейла было много предрассудков. Люди с постсоветского пространства имели ряд триггеров и установок относительно того, что на ресейле продают и покупают те, кому не хватает средств. При наших попытках наладить инфлюенсер-маркетинг нам часто отказывали, ссылаясь именно на этот фактор. Спустя 5 лет мы видим, что ресейл вошел в жизнь всех представителей общества, даже самых богатых и медийных. В наше время люди не видят в этом ничего постыдного. И связки, что ресейл — равно бедность, больше ни у кого нет. В зависимости от интересов каждый находит в этом что-то свое. Кто-то гоняется за редкими архивными коллекциями, а кто-то просто практично смотрит на свой гардероб и находит лучшие предложения по лучшей цене. Конечно, мы также не можем отрицать, что ресейл сейчас переживает определенный всплеск во многом из-за того, что мы ограничены в возможности приобретать новые люксовые вещи», — говорит Малика Мадаева, бренд-менеджер Oskelly.

Эту гипотезу подтверждает и соосновательница ресейл-платформы The Cultt Татьяна Ермакова: «В марте этого года случился небывалый всплеск интереса к ресейлу, а с появлением новых игроков он только растет. Все бренды люксового сегмента и зарубежные онлайн-платформы, такие как Farfetch, Matchesfashion и MyTheresa, приостановили свою деятельность в России. Соответственно, образовался дефицит товаров при условии, что спрос на них сохранился. В таких условиях покупатели стали пристальнее смотреть в сторону ресейла, даже те, кто ранее имел какие-либо предубеждения на этот счет». Но не дефицитом единым: есть и другие факторы развития вторичного рынка в нашей стране. Этот круговорот люкса в природе в любом случае должен был запуститься: за последние годы активные покупатели накопили солидные коллекции вещей, часть из которых, конечно же, не носится. Рано или поздно у них возникает желание освободить место в гардеробных для новых покупок — тут-то на помощь и приходит ресейл. Именно поэтому о развитии в этом направлении задумался главный игрок рынка роскоши в России — ЦУМ. «Идея запуска ресейл-платформы ЦУМа появилась еще в прошлом году, но потребовалось время на разработку концепции и создание приложения. Среди клиентов ЦУМа очень популярна услуга по разбору гардероба, которую предоставляют стилисты универмага. С TSUM Collect у клиентов появилась возможность не только разобрать гардероб, но и продать те вещи, который по каким-то причинам им больше не нужны. Многие из этих вещей даже никогда не надевались — они абсолютно новые», — объяснили нам в пресс-службе ритейлера.

И все-таки известные ресейл-платформы — это только верхушка айсберга. Пока настоящие короли вторичного рынка в России — это маркетплейсы и своп-группы в соцсетях. «Думаю, что на данный момент доля маркетплейсов типа "Авито" или "Юлы" на рынке ресейла по-прежнему больше, но надеюсь, что в скором времени качественные ресейл-платформы и винтажные проекты тоже смогут набрать большие обороты. Покупательская способность аудитории ресейл-плаформ в среднем выше, при этом люди платят не только за вещь, но и за сервис», — говорит Ирина Дубина. У условного «Авито» есть свои преимущества вроде более низких цен, но велики и риски: никто не застрахован, например, от подделок. «Поиск вещей на маркетплейсах — это такой аттракцион и игра, которая требует немалых временных и энергозатрат, но при этом есть шанс купить настоящий бриллиант за очень низкую цену. Я работаю с люксовым винтажом более 3-х лет и только благодаря опыту могу отличить оригинал от подделки. Часто продавцы на том же "Авито" сами не знают, оригинальная ли у них вещь. Иногда они обманывают умышленно, а порой продают откровенный фейк за несколько сотен тысяч рублей, потому что уверены, что это оригинал. Периодически в аккаунте своего магазина Tacky Not Tacky я делаю разборы фейков и рассказываю, по каким признакам можно их отличить, но в этом деле куча нюансов, а некоторая "паль" и вовсе почти идентична оригиналу. Поэтому пути тут два: либо досконально изучать все бирки и способы аутентификации люкса, либо доверить это дело профессионалам и покупать в проверенных винтажных магазинах и на ресейл-платформах. Дам еще один совет, как проверять оригинальность винтажа: попробуйте "загуглить" вещь и проверить ее на авторитетных площадках типа 1stdibs. Если крой, швы, бирка, шрифт на бирке и серийный номер совпадают, то перед вами, скорее всего, оригинал», — добавляет Дубина.

Именно сложности в распознавании подделок во многом и заставляют покупателей выбирать проверенные ресейл-платформы. По данным Business of Fashion, 25% покупателей люкса в США имеют сомнения в подлинности ранее приобретенных вещей. Для России это не менее актуально. Каждый, кто решается на покупку подержанной Birkin или туфель Prada из прошлогодней коллекции, первым делом задумывается: а не фейк ли это? Тем более что подделки не раз попадали даже на самые известные мировые ресейл-платформы — Grailed, StockX и The RealReal. Все наши собеседники из крупных ресейл-платформ в один голос заверяют: у них такое никогда не случится. «Одна из основных задач нашего проекта — обезопасить покупателя от приобретения подделки. На сегодняшний день рынок подделок все ещё большой, и мы довольно часто сталкиваемся с фейками. При этом мы несем материальную ответственность за вынесенное мнение о подлинности сумки», — рассказала нам основательница сервиса по перепродаже дизайнерских сумок Ex-Bags Арина Иванец. Отличить оригинал от «пали» помогает процесс аутентификации. Пути здесь два: довериться международному машинному методу Entrupy, либо положиться на опыт и экспертизу живых людей — профессиональных аутентификаторов. Большинство выбирает и то, и другое: в известных ресейл-сервисах работают команды специально обученных сотрудников, которые вручную проверяют все бирки, швы и фурнитуру. Иногда могут привлекать и сторонних экспертов, которые не являются частью проекта: как объяснила нам соосновательница The Cultt Дарья Зосименко, это происходит в случае неразрешимых сомнений. При этом команды аутентификаторов постоянно растут и пополняются новыми кадрами. Особенно в цене те, кто обладает узкой экспертизой и досконально знает особенности того или иного бренда. По словам представителей пресс-службы ЦУМа, к запуску TSUM Collect им пришлось расширить свой штат за счет новых сотрудников: «В TSUM Collect работает профессиональная команда по аутентификации, в числе сотрудников есть отдельно нанятые специалисты по работе с брендами Chanel, Hermès, Louis Vuitton и других».

А что делать с теми, кто пытается передать на реализацию подделку? Зарубежные ресейл-проекты выбирают самую суровую тактику: пользователи соцсетей рассказывают, что те же The RealReal нередко уничтожают вещь при малейших подозрениях. Их российские коллеги роль карающей десницы брать на себя не готовы (да и не могут по закону), но продавцов «пали» все же наказывают. Как правило, в ход идут блокировки аккаунтов недобросовестных реселлеров и денежные штрафы. «Мы не имеем права выводить контрафактные вещи из оборота, изымать их или уничтожать. Единственная предусмотренная нами санкция — договорная. Продавцы в случае попытки продажи фейка обязаны уплатить штраф», — поделилась с нами основательница Ex-Bags Арина Иванец.

«А что дальше?», — спросите вы с тревогой в голосе. И не безосновательно: поток люксовых товаров в Россию сильно оскудел — такими темпами этот бурный рост в сегменте ресейла может подойти к концу банально из-за того, что на платформы перестанут поступать новые товары. Но не будем сгущать краски: все наши собеседники уверяют, что сумки, туфли и нарядные платья на вторичном рынке точно не закончатся. Во-первых, пока хватит того, что уже есть: как говорит Малика Мадаева, «в шкафах и гардеробах людей хранится люкс, которым можно обеспечить страну на много лет вперед». Во вторых, новые коллекции в Россию все-таки продолжают попадать — если не через ритейлеров, то с помощью байеров и консьерж-сервисов. И если открыть и закрыть двери бутиков модные бренды, как выяснилось, могут в любой момент по своему желанию, то препятствовать перепродаже своих вещей, несмотря на многочисленные попытки, они пока не научились. Так что радость ресейл-шопинга у нас пока никто не отнимет — а находки там иногда даже более захватывающие, чем в новых коллекциях. Не знаем, как вы, а автор этого текста уже составляет свой личный виш-лист. И скрещивает пальцы, чтобы его никто не опередил: на ресейл-охоте решения нужно принимать молниеносно.