Алена Ахмадуллина: «У российской моды появилась уверенность в себе»
Алена, в основе каждой вашей коллекции лежит какая-нибудь сказка. На этот раз волшебную историю вам пришлось придумывать самостоятельно – не нашли подходящей?
Да, на самом деле это первый сезон, когда мы решили поэкспериментировать и создать свою собственную сказку при помощи не только тканей и принтов, но и слов.
А обычно вы подстраиваете коллекцию под сказку или наоборот?
По-разному. Иногда первой идет сказка, и в таком случае она сама диктует нам контекст коллекции. Но бывает и совсем по-другому: мы сначала придумываем тот или иной образ и уже потом выбираем сказку, которая наилучшим образом могла бы его выразить.
Многие, кстати, недоумевают, как ваша строгость и собранность сочетается с тягой к волшебству.
Есть внешние эффекты, а есть настоящее внутреннее содержание, которое не всегда можно увидеть со стороны.
В новой коллекции выделены четыре «капсулы». Кажется, что их намного больше...
Да, такое ощущение создается потому, что у каждой множество оттенков и граней. Создавая коллекцию, мы учли все – начиная от комплекции потенциальных покупателей и заканчивая разнообразием событий, которые происходят в их жизни.
А какие новинки входят в число ваших личных фаворитов?
Серебряный клатч с бахромой, пижама с изображением алоэ и платье с принтом «чертополох».
Кстати, можем ли мы вообще говорить о каких-то тенденциях, связанных с принтами?
Однозначно. Одна из главных заключается в том, что теперь изображения с гладких тканей переходят на сложнофактурные.
В коллекции очень много спортивных элементов. Получается, эта тенденция никуда не уйдет и в грядущем сезоне?
Да, спортом действительно сейчас живет вся индустрия. И это вполне объяснимо: мы как никогда стремимся к комфорту, наш стиль становится все более неформальным и свободным. Ну и конечно, своим появлением этот тренд во многом обязан растущей популярности социальных сетей...
А как это связано?
Как ни парадоксально, мы все чаще волей-неволей думаем даже не столько о том, идет нам та или иная вещь или нет, сколько о том, как она будет смотреться на фотографиях. Спортивные вещи с яркими принтами априори очень фотогеничны – и во многом в этом кроется причина их популярности.
Вы тоже учитываете «сетевой» потенциал вещей, создавая свои коллекции?
Не могу сказать, что я прямо сижу и думаю о том, как платье или юбка будет выглядеть у кого-нибудь в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) (смеется). Но подсознательно все равно нахожусь в этой «струе» – таковы реалии современной моды, по-другому сейчас никак.
В одном из своих давних интервью вы говорили, что российским дизайнерам нужно какое-то время существовать с оглядкой на Европу и США, чтобы в конце концов начать создавать что-то свое. Мы уже вышли на самостоятельный уровень?
Однозначно. У российской моды появилась уверенность в себе – и это главное. Нам больше не надо оглядываться на зарубежных коллег и брать за основу их идеи. Благо теперь у нас предостаточно своих.
Вы долгое время жили в Санкт-Петербурге. Отличаются ли между собой московские и петербургские дизайнеры?
Думаю, да. На Гороховой и Тверской кардинально разная атмосфера – и это не может не влиять на сознание художника. Да и потом, знаете, в Москве все-таки больше заточены именно на коммерцию, в то время как в Санкт-Петербурге во главу угла всегда ставят творчество. Там люди хотят не продавать, а создавать – и им абсолютно не важно, что денег это приносить не будет и что придется пребывать в состоянии «униженных и оскорбленных».
А как вам удалось найти баланс между чистым искусством и коммерцией?
Все дело в том, что, еще будучи в Санкт-Петербурге, я всегда думала исключительно о творчестве. Потом переехала в Москву – и уже там начала понимать, как нужно вести дела. И это, мне кажется, очень правильная последовательность: начинать в любом случае надо не с бизнеса.