Как мода и реклама заставили женщин избавляться от волос на теле
Пока кто-то считает нежелание удалять волосы на теле признаком «оголтелого» феминизма, наука и борцы за права женщин настойчиво продолжают доказывать: волосы на подмышках, ногах и в паху чаще имеют мало общего с гигиеной, а с чужим мнением о них — и того меньше. Тем удивительнее, что, несмотря на ожесточенные споры двух лагерей, вопрос «брить или не брить» — не такой уж древний. История его идет рука об руку с развитием моды и рекламы, только вот если последние активно развивались весь последний век, то девушки, желавшие быть в тренде, все сильнее оказывались их заложниками. Рассказываем, как буквально за сто лет мы приучились бояться коварного волоска «не там» — а затем вновь вернулись к естественности.
К радикальному избавлению от растительности на теле прибегали еще в Древнем Египте, а потом эта традиция надолго канула в Лету. До 1910-х дамы и помыслить не могли об удалении «нежелательных» волос нигде, кроме лица — это просто не имело никакого смысла, так как мода предполагала скромные закрытые фасоны и длинные подолы, а торс был наглухо затянут в корсет. Но потом на модной арене появился Поль Пуаре, снявший с женщин тугие оковы и облачивший их в ниспадающие тоги, подхваченные высокой талией, и пальто-кимоно на японский манер. Его настоящей фанаткой была скандальная Айседора Дункан, шокировавшая публику образами столь же свободными, сколько ее танец. Мир увидел больше женского тела — и так началась бьюти-революция.
Согласно американскому исследованию 1980-х, в глянце первой декады XX столетия аптеки, фармацевтические и косметические компании рекламировали удаление волос лишь в области губ, декольте и на предплечьях. К примеру, именно эти зоны акцентируются в рекламе пудры X-Bazin для депиляции в 1907 году. Однако даже к этим процедурам прибегали в основном дамы сценических профессий.
Но уже в 1915 году на страницах американского Harper’s Bazaar размещает объявление Gillette. И ныне хорошо известная компания продвигала новый товар — первую женскую бритву Milady Décolleté (при этом первая безопасная бритва со сменными лезвиями была изобретена в 1901 году, крем для бритья — в 1919). Рекламе не чужды громкие безапелляционные заявления, а момент для марки был подходящий — модные девушки носили свободные короткие платья без рукавов. Так гладкие подмышки стали «необходимостью». К 1922 году в подобных рекламных полосах уже активно используются слова «смущение», «конфуз», «чистый» и «безукоризненный».
Следующим шагом стали женские ноги — но уже по другой причине. После Второй мировой в США и Европе наблюдался острый дефицит нейлона, а значит, колготок и чулок. Дамам приходилось ради той самой «безукоризненности» брить ноги, и процедура вошла в рутину. Не помогло и возмущение молодого поколения феминисток 1960-х — к тому моменту мир узнал о бикини, и в бою между природной красотой и маркетологами пали и лобковые волосы.
Годами волосы в паховой области удаляли именно по контуру купальника — ровно до тех пор, пока две предприимчивые сестры из Бразилии не открыли в Нью-Йорке в 1987 году салон красоты J Sisters. Его фирменной процедурой было «глубокое бикини». Слава мастериц из семейства Падилья росла в геометрической прогрессии, а концу века была увековечена в эпизоде «Секса в большом городе» и в восторженных отзывах голливудских красавиц. Девственно чистый лобок стал «обязательным» и благодаря развитию порноиндустрии — по сей день девушки, которые все же выбирают эпиляцию, отмечают, что предпочитают оставлять полоску волос во избежание сходства с актрисами «кино для взрослых».
Примерно тогда же, на премьере фильма «Ноттинг Хилл» в 1999 году, Джулия Робертс с улыбкой позировала фотографам в платье без рукавов, открывавшем ее небритые подмышки — реакция общественности была молниеносной и ожидаемо порицательной. Спустя 20 лет актриса, конечно, объяснит, что это не был протест, но молодые девушки, уставшие от постоянных «должна» со стороны общества и рекламщиков, уже сделали это событие историческим. Мы же напоминаем: тело — личное дело каждого, а волосы на нем — вовсе необязательно признак определенной позиции или ее отсутствия.