Тьерри де Башмакофф: «Я бы никогда не добился признания, если бы не был таким безбашенным»
Тьерри, думаю, вы знаете, о чем вас в первую очередь может спросить российский журналист...
Догадываюсь (смеется)!
Расскажите, пожалуйста, откуда у вас такая фамилия?
Она у меня от деда – русского офицера, который в 1917 году бежал из России. Сначала он оказался в Константинополе (там к нашей фамилии добавилась приставка «де»), а потом и во Франции, где я, собственно, и родился. Мой отец очень интересовался историей нашей семьи, поэтому я довольно много знаю о своих предках – даже сегодня привез с собой все касающиеся их документы, чтобы показать своим русским друзьям.
А русский не знаете?
К сожалению, нет. Эмигрировав, дед принципиально не хотел говорить на родном языке – благо он был полиглотом и мог выбирать. Но, знаете, удивительным, совершенно необъяснимым образом, я чувствую очень тесную связь с Россией: люблю Достоевского и Гоголя, интересуюсь вашей культурой и, кажется, понимаю характер русских людей. Кстати, не знаю, почему их считают недружелюбными!
Многие уверены, что в России никто не улыбается...
Даже не знаю, мне-то, наоборот, показалось, что у вас очень открытая страна. Единственное, я заметил, что русские очень удивляются, когда после первой же встречи ты тянешься поцеловать их в щеку. Видимо, для вас это чересчур (смеется).
Почему вы решили стать дизайнером и заняться именно созданием парфюмерных флаконов?
Я родился и провел детство в Грассе, а там просто невозможно не вырасти творческим человеком: цветы, голубое небо, изумительные пейзажи... Более того, это парфюмерная столица Франции, так что в каком-то смысле мой выбор был предопределен. Мои братья и дяди работали с ароматами, а мне всегда хотелось делать что-то более осязаемое. И вот – хотите верьте, хотите нет – однажды утром я проснулся и понял: надо попробовать создать флакон!
Вот так спонтанно?
Да! И так же спонтанно я повез свои работы в Париж – в полной уверенности, что меня там примут с распростертыми объятиями. Мне все говорили, мол, парень, куда ты вообще лезешь, у тебя же за плечами ничего нет, – и были абсолютно правы. Но как-то так случилось, что постепенно люди начали мне доверять, и моя карьера пошла в гору. Думаю, я вряд ли бы добился признания, если бы не был таким безбашенным: недаром во французской прессе меня сравнивали с Растиньяком (смеется).
Одной из первых ваших больших работ стал флакон Eau Parfumee au The Vert, Bvlgari. Насколько я знаю, с его созданием связана какая-то необычная история...
Да, это правда. Грубо говоря, внешний вид этого аромата – результат моей профессиональной ошибки. Я тогда был не очень опытным дизайнером, поэтому разработал флакон, рассчитанный на больший, чем обычно выпускает Bvlgari, объем. Все сначала были в легком шоке, и я вообще думал, что меня сейчас просто выставят за дверь, но вдруг Паоло Булгари сказал: «О, а мне нравится эта идея!» У меня прямо от сердца отлегло в тот момент (смеется).
А как вообще происходит разработка флаконов? Вы сначала слушаете аромат, а потом рисуете скетчи?
Нет, чаще всего оценить аромат до начала работы над флаконом не получается. Но дизайнеру всегда предоставляется концепция новинки и, если это необходимо, самого бренда. Затем начинается «мозговой штурм»: ты готовишь множество скетчей, из которых впоследствии выбирается один. И на этом этапе очень важно, во-первых, попытаться добиться максимальной визуализации аромата, а во-вторых, четко проследить, чтобы твоя работа была по-настоящему уникальной. Мы живем в перенасыщенном информацией обществе и порой непроизвольно копируем чьи-то мысли и идеи – этого необходимо избегать.
Самая свежая ваша работа – флакон аромата Vetiver Essence, Ferrari. Расскажете о нем подробнее?
С большим удовольствием. Я создавал флаконы всех ароматов, вошедших в The Essence Collection, и могу сказать, что тяжелее всего было не повториться и при этом сохранить уже сложившуюся концепцию линейки. Флакон Vetiver Essence получился, как и его «предшественники», очень мужественным, брутальным и, разумеется, тесно связанным с автомобильным миром: его цвет, например, напоминает об одной из культовых моделей Ferrari – Grigio Silverstone. Вместе с тем этот флакон можно с полной уверенностью назвать самобытным и ни на что не похожим. Надеюсь, российским клиентам он понравится!