Нейросеть-предсказатель и битва с киборгами: 5 работ арт-дуэта Recycle Group, которые нужно увидеть

С момента своего основания в 2006 году Recycle Group успели показать свои работы и в ГМИИ им. Пушкина, и на 57-й Венецианской биеннале. Часть работ для новой выставки New Nature в питерском «Манеже» как раз относится к прошлым проектам, а часть «Рисайклы» создали совсем недавно в своей краснодарской студии. Итого — два десятка объектов и инсталляций с технологией дополненной реальности, своя «нейросеть-предсказатель», а также AR-приложение и сайт, которые заменяют традиционные пояснительные тексты к экспонатам.

Но так вышло, что мы с дуэтом Recycle Group из одного города, поэтому наболевшая тема эклектичной южной архитектуры всплывает сама собой. Пока в «Манеж» стягиваются первые зрители, мы обсуждаем парк Галицкого («выглядит, как 3D-симуляция») и попутно выясняем, что наши семьи давно дружат — ситуация для небольшого города вполне предсказуемая.

Андрей Блохин: Это южный стиль. Я заметил уже давно, что южные люди более активные. В Питере же более расслабленная атмосфера. Пришел не вовремя? Ну и ладно. Похоже на европейскую структуру мозга. В первое время в Париже не помню, чтобы кто-то, кроме нас, торопился.

Георгий Кузнецов: Жизнь в Париже приучила нас строить планы заранее. Мы давно работали на «удаленке» и были готовы к ковиду.

HB: То есть на подготовку к выставке пандемия никак не повлияла?

АБ: Над выставкой мы морочились два года, а реального физического продакшена было месяца три — ведь параллельно были другие проекты: всегда что-то надо сдать, что-то новое поставить. Мы устали. И тут очень повезло с соседями: 10 лет мы работали у завода ЗИП (Завод измерительных приборов в Краснодаре — прим. ред.), там всегда были засаленные и вечно матюкающиеся рабочие...

ГК: ... мы их называем дизель-панками.

АБ: А потом видим: появились хорошие станки и машины, новый красивый фасад, идеальный бетон — даже скейтеры подтянулись. Мы подружились с рабочими, а они сняли с производства толпу народа и дали ее нам в помощь.

HB: New Nature — как раз отчасти про социальные сети. А еще тут нет пояснительных текстов — все нужно исследовать через ваше приложение и QR-коды. Расскажите о своей вселенной людям, которые еще не знакомы с Recycle Group.

ГК: Если мы начнем смотреть выставку с самого входа, то увидим три ноля (работа «Замкнутые системы» — прим. ред.). Это тот трехмерный мир, в котором мы живем. У нас всегда был духовный и материальный мир, теперь у нас появилось третье, виртуальное измерение. Так как любая новая система и новая эра должны иметь точку отсчета, мы используем символ ноля. Напротив входа — арка из серверов, она, отражаясь в зеркалах на полу, тоже превращается в ноль. Это одновременно и портал в новую эпоху, и ее точка отсчета.

АБ: Ноль, я считаю, очень правильный символ сам по себе.

ГК: Он проходит через всю выставку и заканчивается «Лесом истекших ссылок». «Лес» — это информация без информации, как дверь в стену, которая никуда не ведет.На вторичную ПВХ-пленку нанесены истекшие ссылки, их как раз помогли напечатать на заводе в Краснодаре. Я спроектировал и собрал четыре станка, на котором штамповались листья.

АБ: Стелла перед лесом — тоже про обнуление, поскольку объект присутствует в материальном мире, а если открыть наше приложение и навести на работу камеру, он исчезнет.

HB: Кто вам помогает в реализации задуманного?

АБ: В нашей команде четверо айтишников, они написали нейросеть. Наш друг из Италии Леша Севернов — он делает виртуальную реальность. И отец Егора, который всегда в курсе всех процессов, может помочь, дать совет и взять под контроль нашу студию в Краснодаре. Бывают идеальные учителя и преподаватели, которые не навязывают свою точку зрения, а предлагают варианты, и ты уже сам принимаешь решение. Он именно такой.

ГК: Когда мы совсем юными и зелеными делали в Твери выставку «Речной вокзал» — очень сложную с точки зрения монтажа — он был рядом сутками. Для New Nature он, к примеру, собрал сетку для «Открытого кода», выставленную в правом крыле.

HB: «Открытый код» рассказывает про битву человечества с киборгами в будущем, но все эти фигуры будто взяты из древнегреческих храмов. Работы в другом крыле — это прямые отсылки к «Божественной комедии», где Данте уже сам обращается к поздней античности. Почему вас интересует этот период?

АБ: Античность — идеальный референс. Она никому не принадлежит: ни Греции, ни Италии. Наше любимое классическое произведение — «Пергамский алтарь». Он прекрасен своей фрагментарностью.

ГК: Я объясню проще. Задача в том, чтобы провести зрителя через выставку так, чтобы он увидел в ней что-то свое, не покинув проложенного нами русла. Используя в искусстве образы, которые вызывают у зрителя определенные ассоциации, воспоминания, ты лучше контролируешь его сознание и создаешь для него приключение. Новый язык нового мира — это образы: возьмем хотя бы смайлики, которые описывают достаточно широкий спектр эмоций в одном символе. Поэтому мощные, известные всем символы — опять-таки точка отсчета для нас.

HB: Поэтому вам важно, чтобы зритель взаимодействовал с объектами?

ГК: Он не должен обязательно с ними взаимодействовать. Наша выставка сделана так, что любой человек, даже без гаджета, может получить от нее новые впечатления.

АБ: Ультимативное решение с отсутствием текстов, с одной стороны, стимулирует пользоваться QR-кодами, но ты можешь прийти в музей и очистить мозг от любого текста. Ты свободен.

HB: Вместе с тем я слышала, как один из зрителей, у которого не было подходящего смартфона, жаловался на это решение. Сначала назвал ваш ход «дискриминацией», а в конце я слышала что-то про «сегрегацию».

ГК: Ха! На самом деле, мы не хотим никого заставлять — мы хотим заинтересовать. Даже на фасаде Манежа мы никогда не желали видеть огромные буквы Recycle Group.

АБ: Вместо них висят три огромных ноля с QR-кодом — это была идея Манежа. Заинтересовался — отсканировал код и понял, что происходит. Студентами мы разрабатывали логотипы, и это заставляло мыслить малыми простейшими формами, которых, тем не менее, будет достаточно для понимания общей идеи. Нам интересно работать с окружающей средой. Почему у нас появилась дополненная реальность? Потому что мы хотели нарушить привычное положение вещей.

ГК: Условно снять картину со стены. В «Манеже» мы работали с пространством, со светом внутри него.

АБ: Отдельно нужно упомянуть нашего «Предсказателя», для которого была разработана нейросеть. Это саркастическая симуляция будущего в двух вариантах: утопическом и антиутопическом. Ты загружаешь свои фото, и нейросеть делает на их основе «предсказание» из кадров, найденных в открытом доступе. Раньше искусственный интеллект использовали для прямых заданий: например, найти похожие картинки. А наша штука умеет «додумывать».

ГК: И, в итоге, ты находишь в людях гораздо больше сходств, чем различий, ведь все хотят быть счастливыми одинаково.

HB: Какие предсказания получили вы?

АБ: Я пока не успел!

ГК: У меня много вкусной еды и серфинг. Посмотрел два раза.