Экскурсия с художником: Евгений Гранильщиков о видеоарте и бессознательном смартфона

Выставка начинается с текста. Я отказался от кураторского текста — мы не столкнемся с набором штампованных фраз. Вместо них — письма, которые я адресую близким людям и в то же время зрителю. Здесь все в необязательном ключе. Я использую любую технику, которая окажется под рукой, — от профессиональной камеры до смартфона. Первое изображение, с которым мы сталкиваемся, — фотография, на которой из проваленного асфальта торчит ветка яблони. Эта фотография очень простая, но есть в ней что-то щемящее. Однажды я шел куда-то из дома и увидел ее по дороге — случайность в некотором смысле стала кодом ко всей выставке.

Я нахожусь на грани документалистики и игрового кино. И у меня простое отношение к сюжету — жизнь постоянно подкидывает их сама, ты не можешь от этого избавиться. Кино уже освободилось от литературы и нарратива, но после того как это произошло, сюжет снова возвращается. Это больше не тотальная взаимосвязь литературы и фильма, а свободные отношения. Сегодня изображения сами по себе тянут за собой сюжеты.

Работу «В предрассветный час наши сны становятся ярче» я снимал на телефон этой зимой в Париже. А музыку написала Нина Карлссон. Пока мы жили во Франции, я постоянно следил за новостями и периодически документировал их. Мои герои живут в парижской любовной эйфории и наблюдают за Россией, в который они в этот момент не находятся. На первый взгляд, все вокруг них прекрасно, но в жизнь вплетаются тревожные вещи. В европейских СМИ Россия фигурирует в определенном контексте, эти новости правдивы, но человек, который трепетно относится к своей культуре, понимает, что это манипулятивная история и Россия сама по себе им неинтересна. Новости о ней — политический инструмент. Есть парочка новостей и о Франции: сейчас мы уже знаем, что правые ребята не пришли к власти, но зимой в Париже было тревожно, мои парижские друзья были на нервах. Эта работа еще и про то, что иногда тебе очень сложно правдиво объяснить иностранным друзьям, что значит жить в своей стране.

В работе «Без названия (Шахматы)» двое героев играют в шахматы одними фигурами. Правила этой игры разрушаются, к ним добавляется странный элемент переговоров — герои перестают ориентироваться в фигурах, игра уходит на второй план. Это бесконечная партия — в ней нельзя по-настоящему выиграть, она превращается скорее в общение. Герои должны доверять друг другу, договариваться, наладить коммуникацию. В этом смысле это видео служит комментарием ко всей выставке, которая во многом связана с темой человеческих взаимоотношений. Работа «Без названия (Часы)» тоже про отношения. В кадре двое часов: те, что на стене, идут нормально, а те, что в руках, не работают. Наклоняя циферблат, я с помощью гравитации перемещаю стрелку, пытаясь синхронизировать ее с исправными часами. Между двумя циферблатами выстраиваются отношения. Это единственная работа на выставке, которую я создал не в 2016–2017 годах, а еще в 2012-м — по-моему, это второе видео, которое я снял.

Герой работы «Без названия (Флаг)» ходит туда-сюда и, разговаривая по телефону, разбивает букет цветов. Это отчасти биографическая, отчасти подсмотренная история. Все началось, когда я куда-то бежал в метро и увидел человека в углу станции: он стоял с цветами и шариками в руках, разговаривал по телефону и казался совершенно обездвиженным. Была в нем какая-то обреченность. Я целый год хотел снять нечто подобное, даже в том же месте. Но затем передумал, захотелось показать другой характер, движение. Я представил себе, как герой разбивает цветы. В тот день, когда я решил снимать видео, был какой-то государственный праздник — по всему городу висели флаги. Так как у меня очень сложные отношения с собственной страной, я подумал, что такой фон будет уместным: человек в бесконечном разговоре и тени флагов, падающие на стену.

Эта серия графических работ «Без названия (Гравитация)» связана с задержаниями 6 мая 2012 года на Болотной площади. Это болезненная, тревожная серия. Почему-то я стал работать над ней в Париже. В 2012-м я тоже был на Болотной — это травматичный эпизод, один из самых важных в истории нашей страны. Мы видим людей в те самые моменты, когда их хватает полиция. Отсюда эти странные позы — тела как будто распадаются, потому что их загораживает кто-то или что-то, чего нет на работе. Я смотрел много видеохроник с этого шествия. Все герои находятся в воздухе — в подвешенном состоянии.

У одной из работ нет даже таблички с названием «Без названия». Это коллекция случайных снимков, которые я нахожу в своем телефоне. Это своеобразная археология: я не помню, почему эти кадры были сделаны. В большинстве своем они случайны. Они появляются как будто сами собой, просто потому что в телефоне есть функция фотосъемки. Ты обнаруживаешь странный черный снимок и не понимаешь, откуда он взялся. Можно лишь угадать момент его появления. У техники, как и у человека, есть свое бессознательное. Что это говорит о нашей жизни? Я пытаюсь ответить на данный вопрос, но пока безуспешно. Возможно, что ты не все способен контролировать, даже технику. Можно сказать, что это бесконечный проект, я занимаюсь им уже около четырех лет. Здесь приблизительно 80 снимков, и это лишь часть.

«Последняя песня вечера» — это двухканальная инсталляция. Два видео не синхронизированы, они идут разное время. Даже звук у них неодинаковый. При этом практически все события происходят в одной квартире. Получаются любопытные результаты: повторные ракурсы, вид на комнату соседствует с видом из окна этой комнаты. Каждый раз ты видишь новое сочетание: должно пройти около четырех часов, чтобы видео на двух экранах снова совпали таким же образом. Всю музыку к видео я написал сам. Кроме гимна России, конечно.

Данная работа соединяет игровое и документальное кино — в итоге это должен быть полнометражный фильм, монтаж которого я, наверное, закончу к концу лета. Здесь есть три героя, обитающих в одном пространстве, — мы снимали видео больше года и находились в бесконечном перформансе. Мы играли одновременно и персонажей, и самих себя и документировали все, что происходит вокруг нас. Оператора у нас не было — каждый мог в любой момент взять камеру и начать снимать. Мы установили правило — каждое утро смотреть и обсуждать новости. Складывается странное ощущение, что герои внимательно наблюдают за политической повесткой. Но 2017 год — новое время в восприятии политики. У меня есть фильм «Похороны Курбе» — в нем есть ощущение тревоги и страха, свойственное тому времени, когда он был снят. А в «Последней песне вечера» герои относятся к происходящему иронично. Да, это тревожные события, но их уже можно воспринимать с дистанции. Как сказал Дмитрий Медведев, это все чушь, компот и какие-то бумажки. Это спектакль, который может тебя коснуться, а может и не коснуться — ведь все наши законы работают точечно. Герои больше не боятся, смотрят на происходящее с другой высоты — Милонов и Мизулина просто отыгрывают свои комедийные роли. Мои герои на самом деле готовы ко всему, но политическая конъюнктура меняется. И они чувствуют новое время.