«Я есть бренд»: Сергей Шнуров об эпатаже, брендреализме и ковре с Земфирой
Сергей Шнуров не только лидер легендарного «Ленинграда», но и современный художник. Причем весьма ироничный. Он изобрел собственный жанр — брендреализм, который предлагает нам поразмыслить о том, что каждый шаг современного человека диктуют бренды — в их самом широком смысле. Познакомиться со шнуровским совриском можно в ММОМА: здесь открылась выставка «Ретроспектива брендреализма». TheSymbol.ru прогулялся между гробом в виде холодильника Coca-Cola и слоганом «Денег нет, но вы держитесь» и законспектировал встречу с художником.
О работе
«Первая выставка брендреализма была в Москве в 2006-м — из тех картин осталась только одна. Тогда я еще был наивным, работал масляной краской, еще не читал Ролана Барта о смерти автора. В тот момент, когда во мне умер художник, я отложил кисть. Теперь я художественный руководитель, вдохновитель, основатель. А мои задумки воплощает команда. Хотя я могу рассказать что угодно. Например, что это я вязал (о работе "Земфира — жив". — Прим. ред.). Долгими перелетами в бизнес-классе доставал рукоделие, спицы и под удивленные взгляды соседей начинал вязать».
О ценах
«Оценка работ — вещь довольно сложная. Все зависит от настроения. Пьяным я могу вообще подарить. Трезвым становлюсь более меркантильным. Уставшим, прилетев с гастролей, я могу назвать заоблачную цену, чтобы просто отвязались. Цена плавает».
О главном экспонате
«Главный экспонат здесь я. В этом есть и ирония, и серьезность. Сергей Шнуров — это тоже бренд, который манипулирует брендами. Не брендом я уже быть не могу. Могу быть брендом с меньшей капитализацией или обанкротившимся, но обычным человеком я уже не стану. Я есть бренд».
Об эпатаже
«Эпатаж — сильно девальвированное слово из-за частоты употребления. Что бы ты ни делал, тебе скажут: это эпатаж. И этим все объясняется: это ради эпатажа — и далее можно не разбираться. Это нечто, что заставляет не думать».
О переменах
«Энди Уорхол — большая фигура, тиражист. Но со времен Энди Уорхола многое изменилось, а некоторые этого не заметили. То же с кинематографом: когда смотришь некоторые фильмы, создается ощущение, будто еще не было "Железного человека". Но, блин, он был, я его видел».
О диссонансе
«Еще в юности меня радовал пульт от телевизора, завернутый в полиэтилен, и "инсталляция" моей бабушки: телевизор с тряпочкой макраме сверху. Это сопоставление несопоставимого, нерифмованный каламбур — то, из чего состоит наша жизнь. Диссонанс — это красиво».
О медиа
«Я жду появления новых форматов. Ощущается некоторая исчерпанность. Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) — это уже точно увядающая платформа. С YouTube тоже все понятно. Вскоре появится что-то новое, объединяющее все это».
О брендах
«Остатки сумки Louis Vuitton символизируют путешествие. Это багажная сумка, а русский рок все время в дороге».
О работе «Земфира — жив»
«Это ковер, связанный бабушками в Уфе. Ручная работа. Земфира является поклонником Виктора Цоя, как мы все знаем. А надписи "Цой жив" на стенах преследуют меня всю жизнь. Здесь совмещается все: и Земфира, и Уфа, где она родилась, и Цой. А окантовка отсылает нас одновременно и к уфимскому, и, скажем так, к британскому исламу».
О вечном
«Эрмитаж — флагман, продвигающий культуру в России. Оттуда предложений о выставке пока не было: я начинающий молодой художник. Но не волнуйтесь, я обязательно умру и попаду в Эрмитаж».
