Дело вкуса: секреты коллекционера
В конце января Фонд «Екатерина» открыл первую крупную выставку в новом году: «2000-е. Собрание Екатерины и Владимира Семенихиных. Избранное. 2000-2005», которая собирает всех самых видных художников третьего тысячелетия – от Эрика Булатова до Павла Пепперштейна. Пользуясь случаем, мы задали коллекционеру Владимиру Семенихину несколько серьезных вопросов о российском искусстве и его увлекательном деле.
Какие тонкости коллекционирования незаметны окружающим, но непременно открываются в процессе?
Во-первых, можно многому научиться: начинаешь изучать работы тех или иных художников, и если они нравятся, постепенно впитываешь их мировосприятие. Это очень расширяет кругозор и вообще ощущение мира.
В искусстве, как и во многих областях жизни, существуют свои лобби: частные коллекционеры очень важны, чтобы уравновесить своими вкусами ситуацию на рынке искусства, помочь тем художникам, которые им нравятся, преодолеть барьеры и стать известными.
С какого произведения началась ваша коллекция?
С картины Айвазовского, это была небольшая марина с достаточно классическим для него сюжетом.
Где, когда и как вы ее приобрели?
В Москве в 1995 году. Мы тогда только поженились и, как все молодожены, занимались обустройством своей новой квартиры. В тот момент мы еще не подозревали, что нас так захватит коллекционирование искусства.
Каких русских авторов вы открыли для себя в 2015 году?
Викторию Малкову и Полину Москвину – двух молодых художниц, персональная выставка которых недавно завершилась в фонде. Мы стараемся следить за новым поколением художников: многим пока не хватает опыта и умения выразить свою мысль, но идеи встречаются очень интересные.
У кого, например?
Анна Желудь, Константин Беляев – их работы есть в нашей коллекции. У столичных авторов, принявших участие в выставке молодых художников «Говорит Москва», которая прошла в фонде в конце 2014 года, таких как Марина Руденко, Татьяна Сушенкова, Максим Санталов, Алиса Йоффе.
С какими галереями, музеями и художниками вы сотрудничаете чаще всего?
В последнее время в России перестали существовать многие галереи, с которыми мы сотрудничали, но постепенно появляются новые. Сейчас мы активнее всего работаем по выставкам с XL Projects и Е.К. Артбюро, из галерей – с Мариной Гисич, но в целом мы перешли на покупки у коллекционеров и художников напрямую или во время ярмарок или аукционов – это позволяет охватить большее число галерей и получить более полную картину.
Мы дружим со всеми российскими музеями и всегда стараемся предоставить работы на выставки, если нашу коллекцию приглашают к участию. Особенная дружба нас связывает с директором Третьяковки Зельфирой Трегуловой – именно она была куратором первого крупного выставочного проекта нашего фонда – «Бубновый валет». А среди художников нам ближе всего представители старшего поколения: они могут много интересного рассказать и о своем творчестве, и о времени, в котором работали. Особое место среди них занимает Эрик Булатов: он и Наташа (его супруга. – Прим. ред.) стали нашими близкими друзьями.
На что гостям новой выставки в Фонде «Екатерина» стоит обратить внимание в первую очередь?
Она посвящена 2000-м, точнее первой их половине, и является логическим продолжением проекта «Реконструкция», который проходил у нас в фонде ранее. На этот раз представлены работы только из нашей коллекции: в 2000-х мы особенно активно собирали современное русское искусство и владеем многими его «символами».
Быть коллекционером в России и за рубежом – насколько велика разница?
Быть коллекционером интересно везде, но в каждой стране есть свои особенности. Нюансы, связанные с таможней, хранением, разрешениями министерств. Например, во Франции существует правило, по которому государство может снять с торгов любое произведение и выкупить его для национального музея, если сочтет, что предмет необходим для национальной коллекции.
Какие работы из коллекции можно увидеть у вас дома?
Мы очень любим работы начала XX века – Кончаловского, Машкова, Любови Поповой, Варвары Степановой, – которые в основном и находятся у нас дома, хотя есть и современные авторы – Булатов, Рабин, Целков. Это средние форматы живописи, так как, конечно, инсталляции и крупные скульптуры дома разместить сложно.
С какими невероятными арт-фальсификациями вы сталкивались в 90-х?
Фальсификаций было много, и это одна из главных проблем нашего искусства – невозможно проследить провенанс многих работ, в частности, рынок на русский авангард был практически разрушен именно огромным количеством фальшивок, выпущенных в 90-е. В то время нам предлагали много Малевича, Шагала, Поповой, Лисицкого, Татлина – все это было невозможно проверить, а следовательно, опасно покупать.
В ряде интервью вы отмечали свою любовь к видеоарту. Какие художники, работающие в этом жанре, вас интересуют в первую очередь?
Из российских – Виктор Алимпиев, группа «Синий суп», Марина Алексеева, группа «Электробутик». Это направление активно развивается по всему миру, и мы очень любим работы Билла Виолы, Сэм Тейлор-Вуд, видеопортреты Роберта Уилсона.
Сколько работ сейчас находится в вашей коллекции?
На этот вопрос всегда трудно ответить, мы никогда не считали. Должно быть, около 2000.
Какая из них самая древняя?
«Пейзаж с пастухами » Федора Матвеева 1778 года. Не так давно эта работа была на выставке в Третьяковской галерее, это одна из самых ранних известных работ Матвеева.
Где лучше всего приобретать предметы искусства: в галереях, на ярмарках, на арт-аукционах или напрямую у художников? Насколько сильно может при этом отличаться цена произведения?
Удобнее всего делать это на аукционах, но цена на них часто оказывается завышенной. В галереях часто можно купить действительно интересные вещи, причем и вне салонов. Сами же ярмарки, как правило, слишком многолюдны: это хорошее место, чтобы увидеть работы и новых художников, но там не всегда удобно покупать. Напрямую у художников можно покупать тоже, но не все они умеют правильно подать свою работу, так что это вопрос вкуса.
Как мировые события последних лет повлияли на работу фонда и вашу деятельность как коллекционеров?
Достаточно сильно – в наших планах было несколько довольно крупных международных проектов, и сейчас их пришлось заморозить. В частности, выставку Young British Artists, которую мы готовили совместно с Британским Советом три года, отложили на неопределенный срок в связи с международной обстановкой. Есть у нас и другие проекты, они тоже находятся в подвешенном состоянии. Конечно, очень сказалось на международной деятельности падение курса рубля – за последние два года все проекты стали вдвое дороже.
Ждать ли в Москве выставку «Опровергая границы. Британское искусство 1988-1998», которая была намечена на 2014 год, но отменена? Есть информация, что она может пройти в вашем фонде в 2016 году. Так ли это?
В 2016 году этой выставки точно не будет, она не состоялась по причине отказа некоторых владельцев выдать работы в Россию, а также из-за других организационных проблем, и пока международная обстановка не переменится на более благоприятную, вряд ли нам удастся ее провести, хотя мы и не теряем надежды на то, что однажды этот проект будет реализован.
Какие экспозиции вы мечтали бы организовать у себя или на сторонней площадке и какие планируете открыть в этом году?
Мечтаем мы о многих выставках: очень хотелось бы показать российскому зрителю многих современных фотографов и видеохудожников, таких как Дэвид Лашапель, Билл Виола, Олафур Элиассон. Хотелось бы также провести красивую выставку прикладного искусства – с этой темой мы еще не работали.
В планах фонда на 2016 год вторая часть выставки из нашей коллекции – продолжение 2000-х. Кроме того, мы сейчас работаем с Государственным архивом РФ над выставкой, посвященной Алексею Николаевичу Косыгину, по плану эта выставка состоится в фонде осенью 2016 года. Это не совсем обычный для нас проект: выставка будет историческая. В нашем фонде хранится большая часть личного архива Косыгина.
На какие ярмарки / биеннале / фестивали вы ездите для того, чтобы держать руку на пульсе?
С удовольствием посещаем лондонский Frieze и парижский FIAC, стараемся ездить и в Базель, когда можем. И еще на довольно интересную ярмарку в Мадриде – Арко, там можно увидеть не самые крупные галереи.
Чего, на ваш взгляд, России в целом и Москве в частности не хватает для укрепления своих позиций на мировом арт-рынке?
Не хватает, безусловно, открытости, возможности обмениваться работами. Очень сложным сейчас стал процесс перевозки предметов искусства через границу и таможенный режим – это тормозит все обмены. К нам с трудом приезжают западные галереи, режим продажи работ, ввезенных из-за рубежа, также слишком сложен.
Российским художникам тоже не всегда удается путешествовать – по разным причинам, но в основном чисто экономическим. Чтобы российское современное искусство заняло достойное место на мировом арт-рынке, его необходимо как можно чаще показывать, а художникам – как можно больше путешествовать и набираться новых идей и впечатлений, впитывать новые знания и настроения.
Самое яркое впечатление последних месяцев – это...?
Год России в Монако! В княжестве прошло более 150 мероприятий в течение года, в большинстве из которых мы приняли участие. В течение года на маленькой территории Монако побывали многие знаменитые российские музыканты и артисты, мы увидели балет «Укрощение строптивой», поставленный Жан-Кристофом Майо в исполнении артистов труппы Большого театра, но главным событием года стала выставка «От Шагала до Малевича: революция авангарда», которая прошла в Форуме Гримальди с участием трех крупнейших российских музеев: Третьяковской галереи, Государственного Русского музея и Музея изобразительных искусств им. Пушкина. На выставке были и работы из нашей коллекции. По мнению многих профессионалов, она стала лучшей за последние десятилетия выставкой об авангарде.