Открытие музея русского импрессионизма в Москве
В Москве 26 мая открылся частный Музей русского импрессионизма, в основу которого легло собрание бизнесмена и мецената Бориса Минца. Заброшенный цех кондитерской фабрики «Большевик» к лету превратился в полукосмическое серебристое здание стараниями британского архитектурного бюро John McAslan + Partners, которое до этого реконструировало «Фабрику Станиславского» на Таганке.
«Это по-настоящему русский жест— открывать частный музей, когда нефть стоит не 150, а 25», — оценил инициативу один из членов попечительского совета музея Михаил Швыдкой в своей приветственной речи со сцены. Постоянная экспозиция с работами Бориса Кустодиева, Игоря Грабаря, Валентина Серова, Константина Коровина, Валерия Кошлякова, Юрия Пименова, Александра Герасимова и других русских художников за период от 80-х годов XIX века до конца XX века располагается на -1 этаже музея, остальные же два отведены под временные выставки, не ограниченные ни одним художественным жанром. Вчера стартовал первый временный проект – ретроспектива художника русского зарубежья Арнольда Лаховского.
«О самостоятельности русского импрессионизма как жанра искусствоведы будут спорить еще долго», — предвосхитила вопросы со сцены директор Музея, 30-летняя Юлия Петрова. «Нам говорили, что это очень тяжелое название, спорная тема», — продолжил эту мысль Борис Минц, — «В этой связи хочу процитировать Федора Михайловича Достоевского, который писал, что русской культуре характерна всемирная отзывчивость. Великие русские художники в чем-то заимствовали у французских отцов импрессионистическую манеру письма, но все же это национальное искусство».
Первым гостями Музея русского импрессионизма стали друзья и партнеры Бориса Минца, политики, бизнесмены, деятели культуры: Алексей Кудрин, Анатолий Чубайс, Владимир Мединский, Михаил Швыдкой, Петр Авен, Владимир Познер, Владимир Спиваков, Кирилл Серебренников, София Троценко, Екатерина Винокурова и другие. Торжественный вечер прошел при поддержке BMW и Perrier-Jouët.
Три главных вопроса к директору Музея русского импрессионизма Юлии Петровой:
Кому принадлежит термин «русский импрессионизм» и как правильно подавать его с исторической точки зрения?
Термин придуман не нами, о феномене русского импрессионизма серьезные статьи и монографии написаны крупными российскими искусствоведами. Скажем, в наш попечительский совет входит Владимир Алексеевич Леняшин, ведущий научный сотрудник русского музея, который 15 лет назад сделал первую выставку русского импрессионизма в Русском музее. Кроме того, о русском импрессионизме писал Вячеслав Филиппов, заметный советский искусствовед. К сожалению, написано не так много книг на эту тему. Если говорить о временных рамках феномена, то в нашей экспозиции мы оттолкнулись от работ Василия Поленова, это примерно 1880-е годы, и «растянули» экспозицию примерно на сто лет. Художники и сейчас используют импрессионистическую технику, но она уже плотно вошла в арсенал выпускника любого художественного вуза, находок не предвидится. История русского импрессионизма, по всей видимости, завершена. Но из него произросли все последующие направления русского искусства, которое пришло к своему современному состоянию благодаря русскому импрессионизму в том числе.
За время работы над проектом понятие русского импрессионизма вы, должно быть, изучили досконально. Насколько он популярен у коллекционеров? Большинство людей вплоть до начала PR-кампании вашего музея, не знали, что такое русский импрессионизм, и, возможно, до сих пор не до конца понимают.
Я уверена, что это искусство любимо. Художников, которых мы собрали, редко до нас объединяли под заголовком «русский импрессионизм», но живопись эта, несомненно, популярна. Многие к ней обращаются, аукционные цены на представленных художников все растут и растут, это свидетельствует о высоком интересе. Думаю, у широкой публики наша экспозиция тоже вызовет большой интерес: проверим с 28 мая, когда музей откроет свои двери для всех желающих.
Будут ли в экспозиции участвовать работы из других частных собраний?
Музей русского импрессионизма основан Борисом Минцем на основе его собственной коллекции. Возможно, примерно через полгода мы допустим в нашу постоянную экспозицию еще ряд вещей, находящихся в других частных собраниях, поскольку очевидно, что какие-то работы мы не можем приобрести: нынешние владельцы не готовы с ними расставаться. С этими людьми мы договариваемся о сотрудничестве, и, думаю, уже зимой мы покажем несколько работ из других крупных частных коллекций, но это будут внедрения в нашу экспозицию – то, что на западе называется «on loan».