Мужчины эпохи инстаграма*: эволюция или деградация

К началу 1990-х женщина, попавшая в совет директоров крупной компании (и шире – в мир, ранее принадлежавший мужчинам), изменилась. Она начала предъявлять более высокие требования к потенциальному избраннику, позже выходить замуж, рожать меньше детей. Нельзя сказать, что женщина лишила мужчину его идентичности (хотя в 1970-х были и крайние проявления радикального феминизма, а в 80-х даже мода с ее квадратными плечами делала бизнесвумен почти карикатурным персонажем, опьяненным новоприобретенной властью, как героини фильмов «Роковое влечение» и «Деловая женщина»). Но с постепенной узурпацией места, когда-то принадлежавшего ему, добытчику и кормильцу, начал меняться и он. Мужчина тоже стал позже жениться, таким образом продлив собственную свободную молодость и получив возможность дольше тратить заработанное на себя, а не на содержание семьи. Освобожденный в постиндустриальном мире от физического труда, он смог начать реализовываться в сферах, в которых быть старомодным мужланом стало не достоинством, а, наоборот, помехой. Гей-среда, с которой он научился бесконфликтно сосуществовать, конечно, повлияла на него опосредованно, через моду и клубную культуру, но он все равно остался все тем же гетеросексуалом, приспособившимся к новым обстоятельствам.

Естественно, к этой благодарной клиентуре потянулись производители «хлеба и зрелищ». Жизнь все большего числа мужчин стала проходить не только на работе и дома, но и в клубах, ресторанах и барах – и дизайнеры, парфюмеры и промоутеры, естественно, не упустили возможность расширить сферу влияния. И тут традиционный гетеросексуальный мужчина не устоял. Он стал носить дорогую одежду, приятно пахнуть, ходить с девушкой в театр, обсуждать увиденное в китайском ресторане и после рождения детей проводить с ними столько же времени, сколько и жена. Так и появился метросексуал, и если посмотреть на кривую роста продаж, например, мужских ароматов и одежды за последние двадцать лет, у него все в полном порядке, что приводит нас к следующему этапу.

Дэвид Бекхэм, этот символ метросексуальности, для которого новая стрижка, выход на люди в юбке и позирование в белье Armani важнее, чем забитые голы, переступил тонкую черту, отделяющую старого доброго метросексуала от нового зверя – спорносексуала. В последних рекламных кампаниях тело Бекхэма, и так доведенное занятиями спортом и фотошопом до бесплотного идеала, лежит на простынях в соблазнительной позе, до того присущей женщинам-объектам в работах художников и фотографов. Это провокация, игра с потребителем, чье визуальное восприятие притупилось от обилия ярких рекламных картинок, попытка обратить на себя внимание заимствованным из рекламы для женщин приемом. В этой потребности любой ценой привлечь внимание к себе – и в первую очередь к своему телу – и есть та тонкая грань, которая разделяет нового спорносексуала от гораздо более спокойного метросексуала, который по нынешним временам представляется всего лишь консервативным потребителем товаров. Метросексуал оброс родными брендами во всех сферах жизни – от моды и развлечений до еды и путешествий. Спорносексуал идет дальше и предлагает как товар самого себя, часто даже не понимая, что именно он продает, или, скажем мягче, подает. Обычно объектом транзакции становятся его образ жизни и индивидуальность, а «потребителями» – друзья, потенциальные девушки и просто малознакомые люди, которым он по той или иной причине может быть интересен. В каком-то смысле это даже реванш за женскую эмансипацию. Упоминание Бекхэма не случайно: спорносексуальность проникла даже в такую привычно маскулинную среду, как спорт. Недаром самыми популярными публикациями во время недавнего чемпионата мира стали фотогалереи «самых сексуальных футболистов»: женщины любовались игроками и горячо их обсуждали, голосуя за любимчика, как за лошадь на скачках или претендентку на титул «Мисс Мира». Спортсмен как физически идеальный представитель мужского пола стал предметом поклонения и обсуждения, каким раньше была женщина.

И многим мужчинам это не просто нравится, они подстегивают относительно недавно появившуюся благодаря открытости соцсетей свободу быть объектом. Едва ли не ежедневно выкладывают свои фотографии в спортзале или просто у зеркала, опуская брюки и белье все ниже, балансируя на грани порнографии. Тело становится все более гибким и податливым, позы – все более соблазнительными, а комментарии женщин – все более откровенными.

Итак, основная разница между метросексуалами и спорносексуалами в наше набитое порнокартинками время в том, что из потребителя мужчина превращается в объект визуального потребления. Доступность городского спорта и товаров, упаковывающих тело, привело к желанию показывать результат в круглосуточном режиме. Мужчина просыпается утром, первым делом снимает себя в постели, растрепанным и трогательным, и тут же публикует фотографию в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) с как бы самоироничной подписью. Женщины такое обожают. Ободренный вниманием, он начинает «делиться мыслями», причем обычно это рассуждения заключенного во взрослое тело избалованного подростка, иногда обиженного. «Все так называемые модные в Москве персонажи только сейчас начали одеваться, как я одеваюсь уже давно, а ни в одном списке самых стильных людей меня до сих пор нет)))», – пишет живущий в столице известный модник (авторские орфография и пунктуация сохранены. – HB). «Почему хорошие девушки так часто одиноки?» – подхватывает другой спорносексуал, практически превративший свой фейсбук (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) в мужскую версию дневника Кэрри Брэдшоу. Вслух высказываемые мысли об отношениях – тоже типичная черта спорносексуала, который, в отличие от своих консервативных предшественников, с удовольствием рассуждает о сексе и «войне полов», показывая свою прогрессивность: видите, я пытаюсь понять женщин! я практически мыслю как они! «Я сейчас все чаще наблюдаю одну проблему: почему красивые и умные девушки часто не имеют личной жизни? Есть много девушек привлекательных, ухоженных, образованных, адекватных, добрых. В общем, что еще нужно мужчине? Но они совсем одиноки. Вроде бы и внимание есть, да все не то. Вроде и "те самые" существуют, да как-то не попадаются. Вроде и отношений давно хочется, да все не получается. Так в чем же дело?» – вопрошают мужчины в стиле, похожем на сочинение школьницы. Если в вашем фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) есть такой персонаж и он не 14-летний сын подруги, знайте: перед вами спорносексуал.

К несчастью, для общения с самими женщинами у спор­носек­суала мало времени. Как и у каждого человека, чья жизнь выставлена напоказ, настоящие, серьезные отношения в его списке приоритетов далеко не лидируют. На первом месте тело, на втором – хобби (вспомните бизнесмена Армена Григоряна, врезавшегося этим летом именно на своем «Ламборгини» и именно в ЦУМ. На своей странице в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) на всех фотографиях Григорян позирует на фоне машины. Даже если с девушкой – на фоне машины, просто с девушкой без машины нет ни одной). Выходцы с Кавказа, кстати, с их темпераментом и страстью к качественной одежде и показному поведению очень быстро подхватили моду на спорносексуальность – в этом поведении есть что-то южное, почти итальянское.

На третьем месте у спорносексуала – самосовершенствование, причем речь уже идет не только о теле. На вопрос о ценностях он снова отвечает как подросток: «Благополучие моей семьи и мое как части этой семьи» и продолжает выдавать открытые им лично банальности как откровение: «О чем я думаю по жизни? О том, что, если хотите что-то изменить в этом мире, начните с себя».

Спорносексуал, как многие активные в соцсетях люди, будто не существует без аудитории. Если он ничего не пишет и не выкладывает свои фотографии, вы о нем практически сразу забываете. Но его цель – всегда быть где-то красивой картинкой, без лайков он чахнет. В сравнении с ним ругаемый уже два десятилетия метросексуал кажется мамонтом-бруталом – подумаешь, он всего лишь хочет хорошо выглядеть. Спорносексуалу же этого недостаточно – ему нужно, чтобы его самолюбование дополнялось зрительскими восторгами в режиме нон-стоп, от пробуждения до ночи. И когда вы понимаете, что он надоел вам уже за два дня «дружбы», спокойно ждите, что время ускорится, спорносексуал повзрослеет, и на его место придет новый...сексуал, который окажется умнее.