Леонид Ярмольник: «С Ургантом соревноваться невозможно»
Последние годы вас совсем мало видно в кино.
Просто вы не те фильмы смотрите! А если серьезно – потому что не в чем особенно сниматься.
Но сценарии, наверное, присылают ежедневно?
Раза три в неделю точно. Но их даже читать невозможно. Я пока не бедствую, и сниматься ради денег мне не надо. Я с большим удовольствием играю с Гармашем в спектакле «С наступающим...» в «Современнике». А если вдруг совсем нечего будет есть, надеюсь, друзья мне помогут.
А самому написать сценарий?
Это самая дефицитная сегодня профессия. Если бы я умел, был бы богатейшим человеком в этой стране.
Но попробовать-то можно?
Знаете, это все равно как в больнице человек на операционном столе говорит: «Не дам я этому хирургу делать себе операцию! Я сам сделаю лучше!»
А чем тогда занята жизнь актера и продюсера Ярмольника?
Про театр я сказал. Готовлю новые проекты. Еще строю загородный дом для дочери, рядом со своим. Это не столько строительство, сколько искусство. Моя жена – дизайнер, и мы с удовольствием этим занимаемся.
То есть вы с Оксаной сидите и рисуете эскизы интерьеров?
Нет, рисует Оксана, а я делаю так, чтобы эти рисунки воплотились жизнь. В этом проекте я тоже продюсер. И даже инвестор. А чем еще занимаюсь? Много времени отдаю тому, чтобы нормально относились к бездомным животным. Помогаю благотворительному фонду «Артист»... Работы на самом деле очень много. Понимаете, я уже достаточно наснимался и даже не очень радуюсь, когда меня утверждают на роль. Друзья шутят: «Тебе после работы с Германом можно вообще больше не сниматься».
«Трудно быть богом» делался 14 лет. Какая разница между тем Ярмольником, который входил в фильм, и тем, который его уже увидел?
Это единственный из моих фильмов, где я не вижу на экране себя. Да, физически это вроде бы я, но не могу относиться к себе как к артисту. Я слежу за этим персонажем как за другим человеком. Такого ощущения у меня нет ни от одной из 120 картин, в которых я снимался. А разница между тем Ярмольником и нынешним – гигантская, потому что работа с Германом – это особое испытание и школа. Меня полжизни учили играть, а он отучивал от этого. И отучил. Самый хороший артист – не тот, кто играет, а тот, кто живет в кадре. Он открывал меня такого, какого я сам не чувствовал. Там все было по-живому. И, конечно, Герман – великий провокатор. Он жертвовал хорошими отношениями, когда ему надо было ввести меня в определенное состояние. Но он добивался своего.
Ведь был момент, когда вы вообще ушли со съемок...
Да я не раз уходил! Мы ссорились и месяцами не общались. Он даже искал артиста, похожего на меня, чтобы заменить на площадке. Но ссорились мы из-за его тяжелого характера. Он иногда говорил такие вещи, за которые люди бьют морду и больше никогда не разговаривают.
Но почему вы возвращались?
Нас мирила Света Кармалита, его жена и вечный соавтор. Но сейчас, когда Алексея Юрьевича уже нет, я думаю: может быть, это были самые интересные ссоры в моей жизни, а время съемок – самое счастливое в моей работе.
А почему он вдруг взял вас на главную роль?
Ну, во-первых, не вдруг. Он пробовал многих артистов. Я тоже был удивлен поначалу: я характерный актер, который больше призван смешить. А тут Герман – великий режиссер, который делает особое кино. Но когда уже стал сниматься, сообразил: он ведь всегда на важные роли брал комедийных актеров – Ролана Быкова, Андрея Миронова, Юрия Никулина. Это и есть почерк Германа: «Вы тут думаете, что все знаете про Никулина, что это киргуду-бамбарбия? А вот вам!» И Миронов больше всего любил свою работу в фильме «Мой друг Иван Лапшин».
Вы были продюсером «Стиляг», и логично было бы ожидать, что продолжите с Тодоровским работу на «Оттепели».
Я и должен был. Когда Тодоровский все это придумал, я очень настаивал, чтобы писался сценарий: Валера сильно сомневался, что это будет кому-нибудь интересно, что какой-то канал это возьмет. Он дружит с Мэтью Вайнером, продюсером «Мэдменов», и у Валеры была мечта снять кино такого же уровня. Но он боялся, что не потянет все сам, ведь американцы снимают по-другому: две серии один режиссер, потом две – другой. Тодоровский такого дублера для себя найти не мог. Но сценарий писал. Когда он был готов, я сказал, что найду деньги. А потом мы дали прочесть пару серий Косте Эрнсту. Эрнст – человек с гениальным продюсерским чутьем – ухватился и сказал: я это делаю! Мне было важно лишь убедиться, что Костя сможет давать денег столько, чтобы Валера снимал так, как ему хочется. И я очень рад, что все сложилось. Я ведь становлюсь продюсером только тогда, когда очень хочу, чтобы кино получилось, и готов искать деньги.
Признайтесь, вам с вашей эффектной внешностью наверняка предлагали стать «лицом» какого-нибудь бренда?
Предлагали. Но предлагали по-русски – за какие-то идиотские деньги. Но я знаю, сколько это стоит в Европе и Америке, так что тут вопрос в цене. Да, я не буду рекламировать колбасные изделия, но часы или автомобиль вполне мог бы. Я однажды полгода уговаривал Олега Янковского, чтобы он согласился стать «лицом» Volvo в России. Когда мужик рекламирует хороший автомобиль – это нормально. Но так и не уговорил. Он очень дорожил своим актерским имиджем.
А на корпоративах вы работаете?
Всю жизнь! Это была очень существенная статья моего дохода. Когда еще известных ведущих в стране было три человека, я вел пять телепрограмм. Сейчас я не могу похвастаться таким же количеством предложений, как у Урганта, но пока приглашают.
С Ургантом соревноваться невозможно.
А он замечательный ведущий. И кроме того Ваня каждый день на экране. Кайф ведь увидеть на корпоративе живьем того, кого видишь дома в телевизоре. Таков закон этого «жанра». На мой взгляд, это честные актерские деньги. Ты появился как Дед Мороз, всех обрадовал.