Куратор Михаил Овчаренко: «Главное — чтобы зрителю не было скучно»

По образованию вы экономист. А искусствоведческую теоретическую базу где почерпнули?

Да, я учился в Финансовом Университете на экономиста, это образование помогает выстраивать бизнес-модели. А понимание принципов галерийной деятельности приобретено мной на практике. В Москве значим аспект локальной специфики, и мы стараемся наложить западный опыт с небольшими корректировками на местную ситуацию. Что касается ориентации в искусстве, — помогло, скорее, самообразование. Я много читал, но наиболее важной считаю визуальную составляющую: надо больше смотреть самое разное искусство, от этого вырабатывается зрительная память и формируется вкус.

Есть ли удачные зарубежные схемы, на которые вы опирались при подготовке онлайн-торгов и кураторского подхода к ним?

Это достаточно уникальная история. Доступа к конкретным схемам у нас нет, но определенное заимствование формата имеет место — зарубежные коллеги давно практикуют и онлайн-торги, и кураторские торги. Для России оба явления принципиально новые. К тому же, мы впервые продаем видео-работы. Замечу однако, что мощных кураторских амбиций у меня нет, но в рамках галереи «Риджина» мне интересно делать групповые выставки, которые объединяют художников по тому или иному принципу.

Тем не менее, у вас достаточно бодрый подход к кураторству: первая ваша выставка 2009 года в «Арт Берлоге», называлась «Fuck Young», в ней принимали участие заслуженные художники вроде Дубоссарского, Гутова, Монро. В 2012-м, в год предполагаемого апокалипсиса, вы собрали в галерее «Red October» своеобразный Ноев ковчег, отобрали работы по условному принципу «каждой твари по паре». Как все сложилось в случае с «Welcome to the club»?

Плотная подготовка началась месяца полтора назад: у меня был список порядка семидесяти имен художников, с творчеством которых я так или иначе знаком. До «финала» дошло человек двадцать пять — тридцать, а остальными были те, с кем мы раньше не сотрудничали. Основной принцип, которым я руководствуюсь, когда делаю выставку, — на ней должны быть представители самых разных направлений. Если выставить все работы в ряд, это должно очень плохо смотреться, и важно найти связи между каждыми двумя-тремя работами, придумать эффектную концепцию развески.

Это планируется заранее или уже на месте?

По-разному. Когда я работал с Сергеем Братковым над выставкой «Борщ и шампанское» (выставка избранных произведений из коллекции Владимира Овчаренко в ММОМА — Прим. ред.), все начиналось с макетов. В этот раз попроще, здесь всего 51 работа, и я частично решал на месте. В этой выставке важнее всего было продемонстрировать точный срез тех, кто, по моему мнению, будет формировать современное русское искусство в ближайшем будущем. Есть видео-художники, несколько фотографий, самые разные медиа и направления — фигуративные живописные вещи, абстрактные, есть коллажи на бумаге — и это очень важно. Например, световая инсталляция Personal Supernova: ее сделал художник Виктор Поляков, который раннее был не очень заметной фигурой. Его работа ближе к дизайну, но демонстрирует очередную грань молодежного искусства.

В каталоге представлены два секретных лота...

Могу только сказать, что это и будут топ-лоты аукциона. Это работы молодых и очень известных авторов. Интрига будет раскрыта 5 июля, во время торгов.

По какому принципу вы оценивали работы?

Формированием цен занимались специалисты Vladey, но я участвовал в обсуждении. Сейчас существует проблема того, что художники считают себя достаточно компетентными в вопросах формирования цен. Я считаю, что это абсолютно ложный путь: авторы оказываются заложниками заявленных ими самими цифр. Мы старались прислушиваться к пожеланиям художников, но нам важно не испугать покупателя, поэтому, к примеру, работа два четырнадцать на метр пятьдесят девять относительно неизвестного художника Олега Устинова оценивается в 500-700 евро. Вообще, молодой художник, который занимается абстракцией, всегда вызывает большое уважение, учитывая, что фигуративное искусство покупают больше — это факт.

То, что начинающие художники сами себе пытаются назначить цену — это чисто русская история?

К сожалению, да. Обычно это связано с минимальным успехом, по принципу «Остапа понесло». На Западе ситуация другая — художник только к сорока годам достигает какого-то статуса, и все работы, сделанные до этого периода считаются ранними. Возвращаюсь к вопросу об оглядке на зарубежных коллег, важно заимствовать не конкретные схемы, а общие механизмы работы с авторами. Единственным естественным и правильным вариантом развития автора я считаю тот, при котором круг любителей художника и количество покупателей, которые могут повлиять на его карьеру, увеличиваются постепенно, с формированием первых почитателей, которые с удовольствием приобретают работы и рассказывают о них окружающим.

Тот факт, что мы сейчас приходим к онлайн-торгам означает ли, что традиционный формат аукциона умирает?

Не думаю. Это эксперимент, желание отработать некую новую схему, ничего подобного не происходило ранее. Люди не привыкли к такому режиму: это не Ebay, где ты делаешь ставку и через двадцать дней она срабатывает или не срабатывает. Мы предлагаем участие в аукционе в режиме реального времени с видео-трансляцией, где онлайн-участник имеет право бороться с участниками в зале. Человеку становится интересно, когда он понимает, что не он один хочет купить лот. Менее интересно, когда он делает какую-либо ставку и она выигрывает.

Посредством интернета, как в свое время с помощью телефона, возрастает аспект анонимности покупателя. А вы примерно знаете публику, которая покупает молодое русское искусство?

Конечно. В сторону молодого искусства сейчас посмотрят начинающие коллекционеры: во многом за счет его доступности. Помимо художников-дебютантов, на торгах представлены работы состоявшихся авторов, таких как группа Recycle, Егор Кошелев, Оля Кройтор. Остальная часть — новые имена художников-студентов, или просто художники, которые раньше не появлялись на торгах. Люди коллекционируют не столько из каких-то инвестиционных побуждений. Всё гораздо проще: искусство в первую очередь должно нравиться, а прирост цены через каких-нибудь десять лет — это, скорее, бонус.