Концерт недели: Муся Тотибадзе в «Гороховом поле»
Муся назначает встречу в «Жан-Жаке», и как только она появляется на пороге с гитарой наперевес, становится ясно, почему: приветствия слышатся из-за каждого столика. Да и сама атмосфера кафе, ставшего «местом силы» для творческой интеллигенции, идеально гармонирует с образом Муси. Как и гитара, с которой она не расстается. «Это как часть меня – жутко комплексую, когда просят спеть, а гитары под рукой нет». Дочь художника Константина Тотибадзе, Муся выросла в большой семье, где одних только детей шестеро, а еще есть дяди, тети, кузены – и практически все так или иначе связаны с искусством. Но случай не дал Мусе стать художником в пятом поколении. «Однажды отец подарил мне, семилетней, гитару и сказал: "Пой!" С тех пор она поет и играет.
В архивах Youtube можно найти самодельные «клипы» Муси: каверы на композиции Ланы Дель Рей, Sia, Imany девушка сняла на компьютер, «и они уверенно собирали по тринадцать с половиной просмотров». Казалось бы, «Правду о любви», задуманную как чистейший стеб, ну или некое ироничное арт-высказывание, ждала та же участь, но звезды сошлись иначе. «Вся история с этим клипом, с этой песней дико странная. Мы делали ее для себя, почти на коленках – без фейерверков и огней». Однако по ту сторону монитора «фейерверки» явно случились. Возможно, дело в привязчивости мелодии ремейка Baccarat, возможно, в незатейливом припеве или едва уловимых интонациях Ильи Лагутенко. (На записи аранжировщик Иван Лубенников все время говорил: «Мусь, убирай Мумий Тролля, это 70-е! Забудь, что ты девочка из интеллигентной семьи!») Но, скорее всего, взрывоопасным коктейль получился, когда все эти факторы помножились на характерную для режиссера клипа Григория Константинопольского визуальную эстетику и безусловный талант исполнительницы, сумевшей, иронизируя над доброй половиной шоу-бизнеса, не свалиться в бездну дурновкусия.
Впрочем, сама Муся по поводу успеха песни недоумевает, через раз прибавляя вдогонку к словам «моя деятельность», словно присказку, – «самодеятельность». Как будто забыла, что история знает немало примеров, когда созданные «по приколу» композиции в одночасье становились хитами, а их авторы – звездами, со всеми вытекающими последствиями в виде выступлений на стадионах и прочих голубых огоньках. А дальше – круговорот, делающий артиста заложником одного образа.
Но Муся, кажется, этого не боится. «Я ведь сейчас в самом начале пути – щупаю, что мне нравится, ищу свой стиль... – и тут же будто сама себя одергивает: – Такие дурацкие слова, ужас! Когда говорят "певица Муся Тотибадзе", я страшно смущаюсь. Я еще ничего не сделала, чтобы меня так называли. Не знаю, в каком возрасте к другим приходит ощущение себя как художника или музыканта, дизайнера или фотографа, но я пока Муся Тотибадзе, которая пытается петь. Нахожусь в поиске и надеюсь, что он приведет к какой-то конструктивности действий. "Правда о любви" – это первая ступенька, а мне хотелось бы, чтобы лестница была длинной».
В нашем разговоре Муся не раз с иронией апеллирует к своему возрасту и, как следствие, «невысокому уровню IQ». Поначалу кажется, что она лукавит, пока не понимаешь, что перед тобой человек, в принципе сотканный из противоречий, эдакий наэлектризованный сгусток энергии. И именно это позволяет ей, восемнадцатилетней, петь так, что «цепляет» и зрителей «Дождя», и гостей ММКФ, и тех, о ком снимает фильмы Константинопольский. Хотя, по словам Муси, реакция окружающих ее пока мало волнует – у нее «свои внутренние цензоры». Речь, конечно, о ее семье, стоящей на страже вкуса и адекватности. «Меня очень легко обмануть – в силу моей наивности. Слава богу, есть родители, близкие друзья, которые дают понять, что такое хорошо, а что такое плохо. Что нужно, а что нет. Это очень помогает: я сейчас нуждаюсь в людях, которые направляли бы меня и давали трезвую оценку тому, что я делаю».
Семья вообще много значит для Муси – говорит, «какая-то страшная привязанность». Но тут же поясняет: «Это абсолютный плюс. Да, мы с братьями и сестрами немного инфантильны, но в самом добром смысле. Нам просто дают возможность быть детьми». Неудивительно, что идеальный вечер в ее представлении не имеет ничего общего со светскими вечеринками, где Муся теперь, по иронии судьбы, крайне желанный гость. «Я, наверное, аутсайдер, с точки зрения светского общества, я не тусуюсь. Понимаете, мы же избалованные грузинские дети – привыкли к теплу, к безграничной любви. А там мне холодно».