Диана Вишнева. Богиня в полете

Миф о том, как легко быть балериной, отчасти порожденный фильмом Даррена Аронофски «Черный лебедь». В кино положил битое стекло в пуанты конкурентке – и получил партию мечты. А в жизни все совсем по-другому: нужно работать на пределе возможностей, причем не только в начале пути. Наша профессия прекрасна, но в то же время требует колоссальной силы характера и железной воли.

Насколько мне известно, вы не из театральной семьи. Но при этом танцуете с раннего детства – родители легко вас «отпустили» на сцену?

Да, раньше в каждой нормальной советской семье с шести лет детей отдавали в какой-нибудь кружок. В моем случае это были танцы – цыганские, гуцульские, кубинские. Это сейчас есть профессиональные балетные студии для детей, а в то время выбирать не приходилось. Да я тогда и не интересовалась балетом. Зато много и с удовольствием занималась спортом: бегала, каталась на лыжах, ходила в бассейн. К тренировкам меня приучил папа, так что свою спортивную закалку я получила благодаря ему. А вот мою любовь к балету, которая началась уже в Вагановском училище, он поначалу не воспринимал всерьез и даже посмеивался: «Очередное детское увлечение». Но когда впервые увидел меня на сцене, изменил свое мнение. Сейчас он театрал и разбирается в тонкостях темы не хуже профессионалов. Ну а мама с самого начала меня поддерживала. Она очень артистичная – в детстве всем представлялась Галиной Улановой. (Смеется.)

А вы никогда не хотели поменять что-то, глядя на сверстников, которые по-другому проводили время?

Я носилась во дворе с мальчишками и была главной заводилой, так что нельзя сказать, что радости школьного детства прошли мимо меня. Наоборот: я не знала, куда деть свою энергию. Неудивительно, что родители решили отдать меня в танцевальный кружок – должно же в девочке быть хоть какое-то изящество. (Смеется.)

Балет как-то изменил ваш характер?

Конечно. Я изначально не подходила, да и сейчас не очень-то подхожу под балетные стандарты, поэтому мне нужно было много и упорно работать над собой. Педагоги удивлялись, как мне удается то, что я в теории делать не должна. Это придавало и сил, и азарта.

В прошлом году вы отпраздновали 10-летие работы в Американском театре балета. Какие у вас планы на этот год?

Сейчас везу «Грани» на «Золотую маску» (Интервью проходило накануне фестиваля. – HB), а затем в лондонский Колизей. После Лондона начнется подготовка к гала-вечерам в Большом и Мариинском в честь 20-летия моей профессиональной деятельности, далее – сезон в Метрополитен-опере, где пройдет вторая премьера «Спящей красавицы», и фестиваль «Белые ночи». Потом улечу в Японию на фестиваль, который раз в три года объединяет лучших танцовщиков мира (я уже, кажется, пятый раз буду в нем участвовать). В общем, список можно продолжать до бесконечности. Забавно, что, когда я была ребенком, мама мне говорила: «Вот пойдешь в балет – тогда у тебя будет много времени для семьи. Станцевала вечером спектакль – и весь день свободна».

Как вам удается жить при таком безумном графике?

Мне помогает муж – все время ограждает меня от лишних проблем. Он моя главная защита и опора – уникальный человек, которому вообще ничего не надо говорить. У нас полная гармония. До встречи с ним я не верила, что такое возможно, особенно с моей работой, характером, перегрузками, стрессами, которые, естественно, влияют на эмоциональное состояние. Он берет на себя все мои переживания.

А что вы делаете, когда у вас совсем не остается сил?

Пытаюсь уехать хотя бы на несколько дней. Даже наша съемка в Париже для меня сейчас как мини-отпуск, тем более что это мой самый любимый город. (Улыбается.) Когда у меня спрашивают, где я хотела бы провести фотосессию, времени на размышление не требуется.

Какие у вас отношения с модой?

С детства люблю наряжаться, причем не как все. Я никогда не носила стандартную школьную форму, мама шила мне вещи по выкройкам из журналов. Мне нужен был определенный гардероб, и, если в нем чего-то не хватало, начинались капризы. Ну а когда повзрослела, стала спокойнее. Сейчас меня интересует не столько конкретный стиль, сколько образ, возникающий в голове при встрече с той или иной вещью. Мне не нужны многочасовые примерки: достаточно нескольких минут, чтобы понять, что это платье или этот костюм – мои. Бывает, надеваешь что-то – и как будто становишься другим человеком, да и сами вещи меняются вместе с тобой. Вот эту удивительную алхимию я и имею в виду, когда говорю о том, что мне важен образ, а не стиль.

Какой вы видите себя сегодня?

Многогранной – недаром мой последний проект называется «Грани». Я многого добилась, но возможностей, которые передо мной открылись, стало еще больше. Главное – чтобы на все хватило сил.

Продолжение интервью читайте в майском номере The Symbol, который появится в продаже уже завтра, 21 апреля.